После сватовства происходили так называемые смотрины. В Ааргау, например, отец вместе с девушкой навещал родителей жениха. Девушка дарила им мелкие подарки.{345} В Фрей-и-Келлерамте жениху с его родителями показывали невесту и все хозяйство. Этот обычай назывался «осмотр» (Gschäui).{346} В Церматтертале и среди жителей северной долины Роны, если парень сговаривался с девушкой и сообщал об этом родителям, приглашали всю семью и всех родственников невесты к трапезе, в которой принимал участие и жених. В ходе застолья за ним внимательно наблюдали, однако ничем не выдавали, принимается или отклоняется его сватовство. Только в конце трапезы он узнавал об этом. Глава семьи приказывал принести старый сыр, который по обычаю выделывали при рождении каждого ребенка и хранили всю его жизнь. Сначала он соскребал немного сыра, съедал его и передавал другим. Все присутствовавшие члены семьи делали то же самое. Если и жениху давали съесть кусок — это было знаком, что его сватовство принимается; в результате этой церемонии он как бы признавался новым членом рода.{347}
В Валь-Берцаска сватовство происходило также в символической форме. Жених оставлял под дверью девушки полено; если она вносила его в дом, это было благоприятным ответом на сватовство, в противном случае означало отказ. Указанный обычай, по мнению швейцарских этнографов, восходит к древнейшим воззрениям на святость очага: полено здесь как бы заменяет очаг.{348}
Если девушка не хотела принять предложение, она передавала парню через сватов или сводников букет, составленный из определенного для разных областей Швейцарии набора цветов. Этот обычай был широко распространен по всей стране. У франко-швейцарцев он носил особое название — «дать корзину» (Salbeistrauches).{349}
Весьма характерен, например, обычай, описанный швейцарскими этнографами в общине Эмс (близ Тура, Граубюнден), в котором сочетаются черты мужских союзов со своеобразной ритуальной формой помолвки. Вечером под Новый год парни в масках собираются в местном трактире. На двух креслах стоят два сосуда из-под молока, в один из них кладут записки с именами парней, а в другой — девушек; к именам последних иногда приписывают шуточное или насмешливое прозвище. Из обоих сосудов вынимают по очереди записки с именами юноши и девушки. В каждой составленной таким образом паре парень становится как бы опекуном девушки на весь предстоящий год. Утром пары идут к церкви и получают благословение священника. Отказаться от своего опекуна девушка не может, каково бы ни было ее разочарование. Она должна беспрекословно подчиняться его повелениям, приглашать его на пирушку, порой пышную и дорогостоящую. Он же строго следит за тем, чтобы его подопечная вела себя скромно и достойно. Допускались и проявления нежности девушки к своему опекуну, поцелуи, порой дело доходило и до брака. В кантоне Граубюнден жребий назывался «квитанция на выпавшую по жребию девушку» (la boletta della matta), а парень, вытащивший его, — «распорядитель козырной дамы» (igl ugau della matta).{350} По мнению немецких этнографов Г. Шурца и Г. Узенера, подобные полушуточные, полудисциплинарные обычаи имеют свои истоки, они уходят своими корнями в первобытнообщинный строй.{351}
Формы помолвки и, соответственно, ее наименования, были многочисленны и многозначны. В немецкой Швейцарии она называлась Verlobig, verlobe и verspreche; в Нижнем Торгау — Sponsari,{352} в романской Швейцарии очень часто форма fermalyè от старофр. fermaille и старопровансальского fermalhas (сравни лат. firmus, firmare — «обосновывать» в правовом смысле); равны по важности и наименования fiançailles (от лат. fidantialia, fidantiare); promesse de mariage, accord и accordailles; в кантоне Ваадт — ákordarion и grinto, krinta, ékrinta (от лат. credentale — сравни старофр. creanter, graanter — garantir); djouklla (от лат. juxtulare) и époząlye (от лат. sponsalia) в Юре; в кантоне Нойденбург s’aliansi (сравни s’alliancer); в Лотрингене créanter как наименование праздничного ужина, во время которого только что помолвленные пили из одного стакана; кроме того, были весьма распространены выражения fiancer, promettre, s’accorder, s’arranger, s’engager, s’épouser, faire le noeud — «прикреплять ленту брака» и др.{353}
Уже при помолвке отец девушки часто назначал день, во время которого велись переговоры о приданом. Переговоры происходили за 8—14 дней до самой свадьбы. В немецкой Швейцарии они именовались «обсуждение брака» (Hejrats-abred) и происходили в присутствии родных и друзей; в кантоне Галлен перед священнослужителем; у католиков — священнослужителем и двумя свидетелями. В Шени еще в начале XX в. обращались к священнику, чтобы он письменно засвидетельствовал условия. Обычай приглашать его на переговоры обусловливался действовавшим вплоть до начала второй половины XIX в. «брачным законом», который предписывал присутствие двух свидетелей (один из них из церковной общины) и запись о помолвке и брачных условиях в приходской книге.{354}