– Вопросы?
– Н-нету…
– Я не буду сейчас рассуждать о правомочности твоих действий, капитан. Об этом с тобой поговорят другие люди. Думаю, капитаном ты будешь недолго. Мы здесь по той же причине, что и ты, только задачи у нас разные. И если ты и твои губошлёпы будете путаться у нас под ногами, мешать работать, задерживать и допрашивать ни в чём не повинных людей…
– Понял! – торопливо закивал капитан Посвитлый.
– Очень здорово. Теперь о другом. Кого вы встретили в лесу?
– Молодого человека…
– Это наш человек.
– Женщину… девушку в спецкомбезе «лягва»… она представилась майором ФСБ.
– И это наш человек. Оба исчезли, как и ваш охотолюбивый генерал. Теперь понимаешь уровень происходящего?
– По-понимаю… но я же не знал…
– Фотографа в камуфляже встречали?
– Фотографа? – Капитан оглянулся на подчинённых. – Кажется, сержант Костин видел.
– Зови.
Посвитлый крикнул:
– Сержант, подойди.
Встал мордоворот с косичками, вразвалочку, массируя кисти рук, подошёл к разговаривающим.
– Ты говорил, что видел фотографа.
– Ну, видел.
У Юлия Антоновича сузились глаза.
– Как отвечаешь, сержант! Встать, как положено!
Сержант подтянулся.
– Где ты видел фотографа? Когда?
– Да вчера, возле узкоколейки. Пошли искать, а его и след простыл.
– И всё, сегодня не встречал?
– Нет.
– Бегом к своим!
Сержант поспешил к своим коллегам, продолжавшим сидеть на траве.
– Слушай внимательно, капитан! – понизил голос Юлий Антонович. – Фотограф опасен! Его надо во что бы то ни стало задержать! Живым, без стрельбы! А лучше, если вы позвоните нам, когда встретите. Мобила есть?
– Рации.
– Глухой?
– Есть.
Капитан шевельнул плечами, Юлий Антонович помог ему надеть костюм.
– Давай свой номер и запиши мой.
Посвитлый выкопал из какого-то внутреннего кармана пластину айфона.
Они обменялись номерами.
– Фотограф мне нужен живым! – подчеркнул Юлий Антонович. – Понял?
– Э… да, – с запинкой ответил капитан, смелея.
Юлий Антонович вернулся к остальным.
– Верните им оружие.
– А мне мой ножик, – встрепенулся Пахомыч.
Спутники седого подали вставшим парням пистолеты-пулемёты.
Капитан Посвитлый отдал леснику нож и мобильный телефон.
– Зря мы вас отпустили с дрезиной, – скривил губы опоновец с косичками.
– Мы мирные люди, – усмехнулся Юлий Антонович, – но наш бронепоезд всегда стоит под парами. Если бы вы придрались к нам на станции, всё закончилось бы раньше. А так из-за вас мы потеряли время. Двинулись, орлы. Ведите, Николай Пахомович.
Группа «мирных людей» втянулась в лес, оставляя поправлявших на себе амуницию, переглядывающихся бойцов ОПОНа.
Некоторое время шли молча.
Пахомыч отметил про себя, как тихо и хватко передвигаются спутники, оглянулся.
– Что не так? – поймал его взгляд идущий следом Юлий Антонович.
– Всё думаю, почему они такие… дуболомы. Неужели до сих пор таких в полицию берут?
– Берут, отец. Смена вывески с милиции на полицию ничего не дала, все главные воры и коррупционеры остались на тех же местах.
– Всё-таки это ОПОН – полиция особого назначения. Они же не только должны уметь оружие носить и материться, думать должны!
– К сожалению, чем меньше подразделение и глуше район, тем меньше ответственности лежит на полиции, поэтому идут туда по-прежнему больше те, кто не любит думать и не хочет работать.
– А вы?
– Мы тоже не любим, – хохотнул белобрысый улыбчивый парень.
Юлий Антонович косо глянул на него.
– Не разочаровывай старого, – хлопнул парня по плечу идущий следом жилистый молодой человек с большим носом.
Пахомыч посмотрел на них с сомнением, и Юлий Антонович пояснил без улыбки:
– Это они меня так величают – старый.
– Удивительно дело, – улыбнулся лесник. – Меня моя старуха тоже старым всю жизнь кличет, редко по имени – Никола.
– Это ещё не самая плохая кликуха, – тем же весёлым тоном проговорил белобрысый.
– Савелий!
– Молчу!
– А остальных как зовут? – спросил Пахомыч. – Неловко обращаться, не зная.
– Это Савва, Савелий, за ним Женя, последний Володя.
– Значит, вы с Максимом служите?
– Разве он не говорил?
– Я к тому, что ваша служба покруче ОПОНа будет.
– Это уж точно, отец.
Пахомыч хотел спросить, что это за служба такая, надеясь удовлетворить своё законное любопытство, но посмотрел на твёрдое лицо Юлия Антоновича и понял, что ответа не получит. Ускорил шаг.
Разговоры стихли.
Тропка вильнула к берегу реки.