Существо взвизгнуло и прыгнуло на тигра с высоты двух десятков метров, не боясь разбиться.
Тигр с изумительным проворством увернулся от броска монстра.
Но и чудовищная тварь обладала не худшей реакцией и ловкостью. Кубарем прокатившись по земле, она метнулась вправо, влево, сделала акробатический прыжок и на лету вырвала у тигра ухо!
Полосатая, трёхметровая земная кошка рявкнула, оторопев, но не потеряла способности сопротивляться, несмотря на полученную рану, из которой брызнула струя крови. На очередной бросок «освежёванной» твари она ответила свистящими ударами лапы, заставив её отпрыгнуть назад.
Летающая над местом сражения жилистая «каракатица», непонятным образом державшаяся в воздухе, – по мнению Ольги куцые крылышки чудовища не должны были носить такую махину, – с воем ринулась на тигра. Одновременно с этим бросилась вперёд и «обезьяна».
Тигр прыгнул навстречу жилистому летуну, извернулся, вцепился пастью в крыло, увлекая «каракатицу» за собой, потом отпустил и взбрыкнул задними лапами, нанося удар «освежёванной» твари.
На мгновение схватка прекратилась.
Летающий монстр с воплем рванулся в небо, трепеща всеми своими крыльями, оборками, перепонками и подкрылками.
«Обезьянопаук» прокатился по земле мячиком, упруго вскочил, собираясь продолжить атаку.
Но тигр оказался умнее, чем можно было предположить.
Он оценил мощь противника, потерю уха, продолжавшую литься кровь, свои возможности и принял решение отступить.
Пока уродливый житель неизвестного мира готовился к схватке, а его крылатый носитель с воплями реял над полем, тигр внезапно рванул к лесу рыжей молнией, в несколько прыжков преодолел отделявшее его от опушки расстояние и скрылся в зарослях, издав предупреждающий глухой рык.
«Обезьянопаук» метнулся было за ним, но было уже поздно, противник скрылся из виду.
Тварь разочарованно взвыла, заколотила себя по груди мощными кулаками, потом вдруг заметила не успевшую спрятаться за кустом Ольгу. Узкие длинные глаза «обезьянопаука» загорелись. Он припал на лапы, в самом деле напоминая земную гориллу, оценил нового противника и как ветер понёсся к замершей землянке.
Ольга опомнилась, выхватила пистолет.
«Обезьянопаук» вырос перед ней двухметровой глыбой, растопырил лапы.
И вдруг за спиной девушки грянул гром!
От неожиданности она выстрелила, не целясь.
На груди чудовищного существа возникли две дыры, одна побольше, другая поменьше. Он с воплем отшатнулся, вырастая как башня.
Раздался ещё один оглушительный выстрел.
Заряд дроби угодил прямо в морду «обезьянопаука», превращая её в кровавое месиво.
С диким рёвом тварь отпрыгнула назад, мотая головой, и, продолжая издавать пронзительные вопли, шатаясь из стороны в сторону, побрела назад, к озеру.
Его носитель нырнул вниз, подхватил наездника, поднялся в небо, тяжело потянул куда-то к горизонту.
Ольга оглянулась.
В трёх шагах от неё стоял Максим и хладнокровно перезаряжал ружьё.
– Ты?! – выдохнула девушка.
– А то кто ж? – ответил он, одним движением руки захлопывая стволы ружья.
Она бросилась к нему на грудь.
Синдорский лес
30 июня, вечер
Лось был пуглив и осторожен. Человек для него всегда представлял опасность, с какого боку бы ни подходил, а уж человек абсолютно незнакомый, пахнувший странно, несущий равнодушное и холодное желание приблизиться, пугал ещё больше. Поэтому, когда лосиха, сопровождавшая лесного великана последний сезон, вдруг исчезла, он бросился наутёк, сам не осознавая, что им движет. Это был даже не страх – слепящий ужас, выплывший из глубин психики и связанный почему-то с человеком, держащим в руках сгусток тьмы.
Подвело любопытство.
Пустившись бежать, лось испытал облегчение, выбрался на край поляны, почуял присутствие других людей и оглянулся, останавливаясь, поводя боками и раздувая ноздри.
Таким он и запомнился Пахомычу: взбудораженным, вскинувшим голову с тяжёлыми рогами, готовым и бежать и дать отпор неведомому врагу.
В следующее мгновение словно струя нагретого воздуха накрыла зверя, и он без следа растаял в воздухе.
На поляну вышел фотограф, деловито копаясь в своём сложном, мигающем огнями аппарате. Посмотрел на то место, где секундой раньше стоял лось, снова склонился над фотоаппаратом.