- Да нет. С этим как раз всё нормально обстоит, Машина сама себе энергия. Просто тогда много чего засохатить можно. В будущем, в нашем времени, то есть там, у нас. Вот ты на измену сел, я видел, как веревку щупал. Явно хотел себя ко мне прикрутить. Что бы я никуда не делся. А реально, если что с тобой случись, то мне сразу топиться можно. Потому, что дома полная жопа будет и срок астрономический.
- Ну-ну... Рассказывай... Мочканул бы по-тихому, никто бы и не узнал, там, у вас. Или ты весь камерами обвешанный?
- Причём здесь камеры? Ты что, девственник? У тебя уже трое законных детей, ну и левых, поди, раза два по столько наберется. От вас, до нас четыреста двадцать девять лет. Я тебя - шлёп! - у нас тысяч пять народу - бах! - и исчезло. И в отличие от тебя, приличные люди. Твоя ж кровь, потомки твои, все четыреста лет трахались не переставая. Сколько вас, за это время наплодилось? То-то же... Знаешь сколько подобную экспедицию готовят и обсасывают? Что бы ничего в своём времени не изменить. Вот у меня не единого потомка нет. Иначе бы не допустили. Никакого оружия, строжайший запрет на любые драки, инциденты, просто конфликты. Послал я телку здесь на хрен, она в депресняке бойфренду не дала, и нет у нас башковитого сенатора. Который лучше всех альтаирцев посылает. И не дает им повода межгалактическую войну развязать. Это я утрирую, конечно, гоню, как вы говорите. Но в принципе, всё так и есть. Я столько горя хапнул за эту подготовку, что сто раз пожалел, что меня выбрали. Забрасываться 'ступеньками' тоже, поэтому приходится. Чем меньше временной отрезок, тем больше шансов ничего не нагадить. К динозаврам, например, по любому нельзя. Слишком уж большой временной период. Комара прихлопнул - в нашем времени разумные медведи правят.
- А здесь значит посрать... Может с той рыбы, что мы здесь поймаем, у нас в Енисее рыбы вообще не будет. Про вас я уже не говорю.
- Будет. Всё как было, так и останется. Случай уникальный. Рыбачить можно здесь, ну и ещё кое-где. Мы там побываем. Вот тут, очень интересное место, кормовое и нагульное. Короче не важно. Практически вся рыба, которая в этом месте тусуется, зимовать уйдёт в Бухту. А её зимой накроет. Оползень будет страшенный. От последнего землетрясения. Целая сопка сползет. Даже потом, через тысячу лет, в ваше время, следы ещё видны. Островок в устье Бухты. А была это огромная гора, завалившая всю речку. И закрывшая ей выход в Енисей. Плюс разлом образовался, часть реки туда, под землю, поперла. Короче там много факторов, но рыбе этой всё равно пипец. Не всей, конечно. Но та, что останется, будет заперта в Бухте на несколько поколений. И в общей картине размножения роли играть уже не будет. Короче, это как лужа на лугу, после наводнения. А в ней караси остались. Выцедишь ты их бредешком, не выцедишь - природе это по фигу, им так и так пипец. И никому, кроме тебя от этого ни жарко, ни холодно.
- Ага, понятно... Ни хрена себе... Вот это свезло, так свезло... Даже в самых забубенных мечтах не посмел бы представить.
- В смысле?
- Тебе не понять... Ты не рыбачишь. Приходили мне мысли, но не так круто, конечно. Ну, когда ночь булькатишь, и все без толку. Порожняк. Бывало, думаешь: 'Было бы лет двадцать назад - рыбой бы завалился'. А тут 1047 год, еще ни одна падла здесь не лазила...
Кешка посмотрел на Енисей. Вода была черно-жёлтой, идеальной прозрачности. Изредка проплывал какой-то естественный мусор. Поваленные с корнем деревья, подмытые водой тальники. И никаких досок, ящиков, оторванных буйков, пустых бутылок или поплавков от сетей.
- Один, как в попе дырочка, - прошептал Кефан, - хорошо-то как!
Он тронул кнопку пуска двигателя.
- Давай-ка вот отсюда, чуть повыше, зайдём... И поближе к берегу, мало ли чего, на фарватер пока не полезем, здесь течение потише... Вон пески симпатичные, наверняка курганы под водой есть...
Затем вытащил на нос лодки брезент с набранной сетью, посмотрел на ток воды, и сказал Игроку:
- Давай на малом газу, задним ходом, в реку и чуть наискосок вверх, запускаться будем.
До конца распустить сеть им не удалось.
- Стоп! Стоять! Не видишь - на зацеп сели! Гагара тонет! Давай, заходи на веслах на крест, сниматься будем.
- Подожди, подожди... что-то не то... Бля! Там что-то ворочается... топляк что ли поймали... Ух ты, лагом разворачивает... течение здесь приличное... Где гагара-то, бля? Куда её на хрен утянуло? О! Почти под лодкой! Греби вниз, разворачивай, инопланетянин грёбаный! Выворачиваем, выворачиваем сеть! На фиг ту рыбу! Ещё я, на старости лет сеть не резал! Разворачивай, сейчас вода через нос пойдёт!
Упершись ногами, он из всех сил держал собранные вместе верхнюю и нижнюю тетиву, и никак не мог поймать слабину, выбрать сеть в лодку. Примерившись, чуть припустил и тут же быстро об мотнул шнур о кнехт на левом борту. Лодка накренилась.
- Ещё, ещё греби! Вперед, вперед давай! Давай! Давай сильнее! - Кефану удалось забрать себе пару метров снасти.
- О! Что-то вывалилось! Живое! Бля буду живое! Вот это да! Всё равно кто-то есть! В вывернутой сети!
Из воды, у борта лодки, показалась в веревке плавешки серая спина. В длину рыбина была примерно с Кефана. Он ударил её по голове крюком, потом им же зацепил где-то под жабры, и как-то ловко, через колено, перевалил в лодку.
- А вот и первый осётр! Стоп! Что-то не то... Игрок! Я фигею... Это стерлядка!
- Не понял? И что? - весь мокрый и слегка охреневший от всех этих перипетий напарник удивлённо уставился на Кефана.
- Ничего! Хреново к экспедиции готовился! Учи ихтиологию, двоечник! Стерляди такой не бывает! Я слышал, что в низовьях до пятнадцати килограмм ловили, а в этой килограмм тридцать, не меньше.
- Тридцать два килограмма четыреста восемьдесят три грамма, если быть точным, - пролязгал зубами Игрок, направляя на рыбину свой неизменный телефон.
- Хорошая техника, передовая, из будущего, - одобрил Кефан, - а что зубами стучишь? Замерз что ли?
- От волнения. Испугался очень. Думал, утонем.
- Да ну... На Казанке пятой? Максимум, воды бы слегка черпанули. Поехали к берегу. Надо эту 'веревку' перебирать. Вишь, как сеть перекрутилась? Да рыбу приберем, нечего ей под ногами валяться.
Причалив, они выгрузили рыбину, отнесли её в кустики, в тенёк, и начали вытаскивать остальные пожитки.
- Здесь и устроим временную базу. А стерлядь, однако же, папик попался... Или всё-таки не стерлядь? Может в это время такие осетры были? Вряд ли... Осетру, я слышал, миллион лет уже. Сохранился в неизменном виде.
- Не, не миллион, намного больше. Стерлядка это, не сомневайся. В определителе 'стерлядь' стоит, а он ошибиться не может.
- Это в телефоне твоем? Не хилый телефончик...
- Он такой же телефон, как ты прима-балерина. Это очень сложный и многофункциональный прибор. Дисфункцию времени он и создает. Точнее коннектит с Машиной. Плюс здесь же копир. В общем сеет, пашет, жнет и косит. Только сексом заниматься не умеет. А остальное всё в него понапихано.
Кефан взглянул на часы. С учётом белых, северных ночей, время было ни о чём.
- Давай-ка перекусим, обустроимся, сетёнку наберем. Да подумаем, как жить дальше...
Они быстренько соорудили каганок, запалили костерчик и водрузили на это дело почти ведерный котелок. Очень интересно было бы понаблюдать со стороны. Игрок - сразу видно, мужик работящий и старательный. Вот он, пыхтя, таскает хахаряшки из лодки, волочит здоровую лесину на дрова. Примерившись, тюкает по ней топором.
Кефан же наоборот, бродит по берегу не спеша, можно сказать меланхолично. Вроде, как ничего и не делает, а полог, на непонятно, когда вырубленных кольях, вырос будто сам собою. Дрова пока он мимо проходил как-то сами порубились и сложились в аккуратную кучку, сеть когда-то успела расправиться и приготовиться к набору. Даже три-четыре образовавшиеся от заброса дырки - глядь уже подвязаны.
- Главный залог успеха рыбака в чём, Игрок? - Кефан перебирал вытащенные напарником вещи. - Правильно, в лени! Что мы видим? Бася забрал в Дедовской избушке сито, а в балок положить не удосужился. Сунул в лодку, типа я приберу. И соль оттуда же, больше полмешка. Во-о-от... И это здорово! Сам бы я в жизни не взял. А так мы икру здесь же и отобьем, чтобы не замялась. Если Бог нам какую-нито 'мамашку' пошлёт. А лучше 'бабашку' - постарше, покрупнее. Да-а-а... 'Бабашка' бы не помешала, - иначе порожняком пойдем до дому.