По тропинке быстрым шагом в направлении сторожки прошел Мак и скрылся между деревьями.
Глан бесшумно последовал за ним.
Дойдя до дома кузнеца Арво, Мак свернул с тропинки, опасливо озираясь, прошел по двору, прислушался и вошел в дом.
Глан стоял за деревом и смотрел.
Ночь. Глан сидел у костра и смотрел на огонь. В лесу лаял Эзоп. Хрустнула ветка, и в круг света вошла молоденькая девушка. Она подошла к огню и протянула руки ладошками вперед.
— Я встречал тебя в горах. Ты пастушка? А где твое стадо?
Она не ответила.
— А ты не боишься ходить по лесу ночью, такая тоненькая, молоденькая?
Она засмеялась и ответила что-то по-фински.
— Сядь сюда и скажи мне, как тебя звать?
— Сирпа. — Она села.
— А есть у тебя жених, Сирпа? Он тебя уже обнимал?
Она кивнула и засмеялась смущенно.
— И сколько же раз?
Она не ответила.
— Сколько? — повторил Глан.
— Два раза, — тихо сказала она и показала на пальцах.
Глан притянул ее к себе и спросил:
— А как он это делал? Вот так?
— Да, — дрожа, прошептала она по-фински.
Прибежал Эзоп.
— Вам пора, госпожа Эдварда. Сейчас будет дождь.
— Дождь? — Эдварда удивленно посмотрела на небо. — Почему вы решили?
— Не знаю. Это видно… По листьям, цветам, голосам птиц, по тому, как дует ветер, пахнет воздух…
— Так вы придете? Мы вас ждем. И доктор будет. Мы каждое лето выезжаем к сушильням, и бывает весело.
— Я, право, не знаю. Я отвык от общества. Последние два года я так мало бывал на людях. Когда я схожусь с людьми, мне надо напрягать все свои силы, чтобы не опрокинуть стакан или не разбить лампу. А в лесу никому нет вреда от того, что я таков. Я могу лечь навзничь и закрыть глаза. Могу сказать все, что хочу. Здесь слова идут прямо от сердца. Их можно говорить вслух, громко и не бояться показаться бестактным.
Глан остановился. Оба были взволнованы.
— Вы ведь стреляете только, чтобы прокормиться? — спросила Эдварда и мучительно покраснела. Было видно, что она повторяет чьи-то слова.
— Никогда я не стрелял убийства ради, — сказал Глан, глядя ей в глаза.
— Извините, — прошептала Эдварда.
Подул ветер.
— Я люблю зверей и птиц. Я люблю лес. Вот выйдешь зимой и заметишь на снегу следы куропаток. Вдруг они обрываются — значит, птицы взлетели. Но по отпечаткам крыльев мне ясно, куда полетела дичь. Всякий раз это так удивительно. А осенью часто смотришь, как падают звезды. Сидишь один-одинешенек и думаешь: неужели это разрушился целый мир? Целый мир кончился у меня на глазах. А когда приходит лето, на каждом листочке своя жизнь: смотришь на иную тварь и видишь, что нет у нее крылышек, некуда ей деться, и до самой смерти жить ей на этом самом листочке. Или… Да нет, я даже не знаю, понимаете ли вы меня?
— Да-да, я вас понимаю.
Упали первые капли.
— А иной раз мне кажется, что Эзоп — это я. Вот иногда, вы знаете, Эдварда, он хватает птицу, а я чувствую на зубах ее хруст. И вкус крови.
— Я понимаю, — едва слышно прошептала Эдварда.
Пошел дождь.
Глан и Эдварда стояли совсем близко друг к другу. Она была в каком-то оцепенении. Крупные капли падали на ее высокий лоб и стекали вниз. Его рука потянулась к ее лицу.
Вдруг она вздрогнула и захохотала:
— Что это с вами?
Она пошла прочь, потом развернулась и крикнула:
— Завтра мы ждем вас!
Глан смотрел на ее тонкие красивые ноги. Их слегка забрызгало грязью.
Солнце к утру просушило землю, воздух был чистый и тонкий после дождя.
После полудня две большие лодки отчалили от пристани и направились к острову, где работники вялили рыбу. Остров был хорошо виден, высвечен и как бы отделен от моря лучами солнца. Оттуда доносились смех и голоса работников.
Глан сидел в одной из лодок рядом с миловидной дамой лет тридцати пяти с ямочками на щеках. Глан был весел.
— Боже мой, откуда столько народу! — воскликнул он, озираясь.
— А как же, господин лейтенант, общество есть везде. Иначе мы бы все поумирали со скуки, — улыбнулась дама. — Я вам всех сейчас назову. Смотрите, это дочки нашего судьи, там на корме — две гувернантки, прелестные девушки. Прямо перед ними дамы из пасторской усадьбы. У той, что слева, муж в Китае по торговому делу. А сразу за вами дочери помещика Дехтонена — они близняшки…
Глан весело смотрел по сторонам.
— Что же вы остановились? — Он повернулся к своей соседке.