- Джон, - упрямо сказал Эддард. – А что, я должен сказать, это Таргариена бастард?
- Не бастард, - убеждающим тоном сказал Артур, подняв указательный палец. – Не бастард. Рейгар женился.
Эддард отхлебнул из своего кубка, чтобы мысль о свадьбе уже женатого принца с его сестрой усвоилась получше, потом осуждающе посмотрел на кубок и отхлебнул еще.
- Наврешь на себя, и для чего? – продолжал сэр Артур. – У сестры и без того характер, как обидится на что или расстроится чему, так не знаешь, на какой козе к ней подъехать. Всю жизнь семейную себе с самого начала попортишь.
- Так надо, - убежденно сказал Эддард. – Я обещал.
- А давай скажем, что это твой сын, - предложил Артур.
- Я и так говорю, что это мой сын, - не понял Эддард.
- Ну то есть что это ваш сын, - поправился Артур. – Твой и Эшары.
- Кто? – снова не понял Эддард.
- Ну Джон твой, - наконец согласился с новым именем Артур. – Вроде как подменим, мертвого на живого. Скажем, ребенок родился здоровенький, мастью черненький, если глаза фиолетовые, то это у Дейнов бывает…
- Не фиолетовые у него глаза, - уточнил Эддард, который чаще Артура навещал сына Лианны и пугал кормилицу своей небритой пьяной физиономией. – Слушай, ты чего, серьезно?
- А то нет, - решительно сказал Артур. – Это мы с тобой павших помянули, руку закусили и скачем дальше. А Эшара, скажи ей, что ребенок умер, неровен час топиться побежит.
Свадьба Эддарда и Эшары была тихой и счастливой. Именье Дейнов было серьезно расстроено войной, в которую небогатый дом Дейнов начал вкладывать большие средства еще тогда, когда легкомысленный принц даже не успел поинтересоваться, какие последствия вызвало его бегство с Лианной Старк. На свадебный пир и приглашение гостей денег уже не было, и это было к лучшему, потому что даже по меркам Дорна, глядящего на бастардов сквозь пальцы, невеста с младенцем на руках все же немного шокирующее зрелище. Эддарду, впрочем, было все равно – он следил только за счастливым взглядом любимой, прижимавшей к себе малыша Джона, а Артур с большим удовольствием принудил септона записать свадьбу задним числом, и мнимый Джон Сэнд навсегда стал Джоном Старком.
Как ни хотел Эддард остаться рядом с Эшарой на всю жизнь и скорее уехать с ней вместе в родной Винтерфелл, незаконченные дела и неотданные долги позвали его в дорогу. Спустя десять дней недавняя война напомнила о себе в лице сэра Герольда и сэра Освелла, пробиравшихся через Дорн в Эссос и заехавших попрощаться с боевым товарищем, а спустя два дня и сам Эддард собрался в путь. Вместе с ним из ворот замка Дейнов выехал и сэр Артур, с горсткой своих верных людей и двумя смертоносными мечами за спиной.
- Меня будут искать, и лучше, чтобы не дома, - пояснил свой отъезд сэр Артур, когда они с Эддардом доехали до перекрестка. – Если хочешь, я двинусь другой дорогой.
- Вот уж дудки, - заявил Эддард. – Пусть те, кто тебя ищет, найдут еще и меня. Я им напомню, кто названый брат короля.
- Который пока с королем в ссоре, - напомнил Артур Дейн. – Ладно, будем считать, что я охраняю тебя от гнева дома Талли.
Эддарду было о чем подумать дорогой: действительно, он расстался с Робертом, разругавшись с ним из-за того, что Роберт принял убийство Элии Мартелл и ее детей как должное и не считал нужным ни казнить Грегора Клигейна, ни покарать клятвопреступника Джейме Ланнистера, ни прогнать из столицы его отца Тайвина, который очевидно стоял как за расправой с семьей Рейгара, так и за предательством Джейме. «Если хочешь знать, я еще и женюсь на Серсее Ланнистер!» - в запальчивости крикнул Роберт вслед Эддарду, а Эддард, не оборачиваясь, покрыл его такими словами, которыми зазорно ругать и старую клячу, не говоря об августейшей особе.
Если намерение Роберта жениться на Серсее, как теперь понимал Эддард, было дальновидным политическим шагом (который, тем не менее, все равно был Эддарду не по нутру), то сам Эддард в этом смысле опять-таки влип. Хотя обещание, что Эддард женится на Кейтилин Талли, невесте его покойного брата, давал не сам Эддард, а Джон Аррен, Эддард до начала войны виделся с Кейтилин на правах жениха, уступив в этом желанию Аррена, и Талли имели все основания полагать его связанным клятвой, которую он нарушил, женившись на Эшаре Дейн. Хуже того, думал Эддард, если разгневанный Хостер Талли вышлет ворона на Драконий Камень, утихшая было гражданская война может вспыхнуть вновь. И даже если в ней удастся победить, в историю навсегда впишется то, что кровь пролилась из-за Эддарда Старка, не сдержавшего своего слова.
Обе проблемы, которым честный и прямой Эддард никак не мог найти решение, особенно сильно томили его, когда Королевская Гавань была уже совсем близко и когда днем во время привала на него напал медведь.
- Вот ты где! – заорал медведь, пару раз подкинув Эддарда в воздух вместе с доспехами и мечом на поясе, и Эддард узнал своего друга Роба. – Ну что, мир, ледяная ты рожа? Мир, или я не дам тебе только что добытой оленины, забодай меня кабан!
- Мир, - подтвердил Эддард, неуклюже приземляясь, и добавил: - ваше величество.
- И брось к чертовой матери эту ерунду! – велел Роберт. – Меня задолбали здесь этим величеством, скоро меня уже шлюхи в борделе величеством называть будут, я тогда ко всем чертям импотентом сделаюсь.
- И как же тебя теперь называть, светлейший? – со своей обычной незаметной иронией осведомился Эддард.
- Ты нарочно, да? – возмутился Роберт. – Я за тебя в буквальном смысле слова кладу голову на алтарь септы, и что я вижу вместо благодарности? Нет, ты не заслуживаешь не только оленины, но и того, чтобы тебе новости рассказывали.
- Ну не серчай, Роб, - попросил Эддард, видя, что Роберту не терпится чем-то ему похвастаться.
- Так знай, несчастный клятвопреступник, что только вмешательство твоего великодушного друга спасло тебя от того, чтобы Хостер Талли подвесил тебя за яйца, - торжественно объявил Роберт, не обращая внимания на то, как Эддард дернулся и помрачнел при упоминании о Талли и своем нарушенном обещании. – Ты и представить себе не можешь, чего мне стоило урезонить этого хрыча. Но чего не сделаешь ради названого брата – я женюсь на Кейтилин сам!
- Да ты что! – просиял Эддард.
- Вот тебе и что, - заявил Роберт, любуясь произведенным эффектом и наслаждаясь ролью благородного спасителя. – Между прочим, по официальной версии я отбил у тебя невесту, так что можешь не лыбиться и даже от обиды уехать в этот свой Винтерфелл.
- Я-то думал, ты женишься на Серсее, - со счастливой улыбкой поддразнил друга Эддард и неожиданно наступил королю на больную мозоль.
- К черту Серсею! – зло сказал Роберт и сразу же помрачнел. – Она, мать ее… - король оглянулся и оттащил Эддарда за локоть подальше от его лагеря. – Поклянись, что никому не расскажешь.
- Клянусь, - с похоронно серьезным лицом ответил Эддард, допуская про себя, что тайна говорливого и разгульного короля уже известна всей Королевской Гавани.
- Знаешь, что сказала своей конфидентке эта тварь? – пожаловался король. – «Если бы я вышла за Рейгара, как предназначили боги, он и не взглянул бы на ту волчицу».