К концу дня безупречный Роберт Баратеон, демон Трезубца и свирепейший воин края, проигрывал 53:37, несмотря на все свои попытки отыграться, а браавосец Сирио Форель был зачислен в королевскую гвардию. Впрочем, проигрыш обошелся огромному королю дешевле, чем Сирио его победа: король был разгорячен, румян и весел, а Сирио чуть не лишился трех пальцев и по меньшей мере приобрел пару трещин в ребрах, не считая больших и малых кровоподтеков.
- Ладно, я тебя еще сделаю! – пообещал Сирио король, усаживаясь к столу, на который постоянно изгоняемый королем мажордом давно махнул рукой, и вонзая зубы в баранью ногу, которую Эддард лично принес с кухни. – Из здешней скважины точно можно пить?
- Пил же весь день, живой еще, - резонно заметил Эддард, подливая королю вместо вина ключевой воды: днем король действительно воздерживался от любимого напитка, понимая, что для того, чтобы совладать с Сирио, нужна свежая голова.
Благодаря искусству Сирио и хитрости Артура Дейна, во вторую ночь король Роберт явился к своей королеве трезвый как стеклышко, и вместо вина и чеснока от него пахло деревом и мокрой дубленой кожей его тренировочных доспехов. Кейтилин приняла такого рыцаря более ласково, да и сам Роберт был в куда лучшей форме и в обходительном настроении. Поэтому на следующий день Эддард Старк увидел своего царственного друга только вечером в саду.
- А Бейлиш-то трепло, - сообщил Эддарду довольный Роберт. – Кэт честной девушкой оказалась.
Эддард несколько опешил от такой неожиданной откровенности и изобразил лицом нечто, что должно было означать, что он никогда не сомневался ни в первом, ни, упаси боги, во втором.
- Надо бы прирезать его когда, - поделился планами Роберт. – Например, за оскорбление величества.
- С такой формулировкой можно весь Блошиный Конец вырезать, - возразил Эддард. – Там каждый первый бранится в короля и в королеву.
- Ну ты сравнил хер с сосиской, - недовольно ответил король. – Ладно, суд устраивать не буду, попрошу Артура.
- Я тебе сейчас в рыло заеду, - взвился Эддард. – Артуру присяга запрещает, а я так не премину. Артур не твой наемник, а твой гвардеец, запомни разницу!
- Ну договаривай уж, договаривай, - разрешил Роберт, который после удачного знакомства с женой был необычно благодушен. – Чего ты так взгоношился?
- Я послезавтра в Дорн за женой уезжаю, - огорошил Эддард, который не любил говорить о своих планах заранее. – А оттуда в Винтерфелл. Не обижай тут моего шурина без меня.
- Да уж он за себя постоять сумеет, - уверил Эддарда король. – На той неделе мне Аррен Мерина Транта в гвардию предлагал, он кого-то важного то ли свояк, то ли собутыльник. Барристан замялся, а Артур твой бросил свой плащ мне под ноги и заявил: «Я с этим говном вместе служить не буду!»
- И ты, конечно, ответил ему, что, если он снова бросит тебе свой плащ, ты выгонишь его из гвардии и оторвешь ему башку? – поддел друга Эддард.
- Из гвардии-то его можно было погнать, - согласился Роберт. – Но тогда он уже не будет связан присягой, и кто его знает, кто кому чего оторвет. По встречам на турнирах я, по-моему, ему все еще проигрываю, хотя и самую чуточку. К тому же он прав, Трант говно.
- Многие еще скажут про тебя, что ты не похож на короля, - с улыбкой предрек Эддард.
- Я не похож на последних Таргариенов, - с гордостью возразил Роберт. – Это Эйрис, бледная глиста, все делал чужими руками. А я, если и обижу кого, выйду на поединок, как честный человек.
С той поры, как Эддард покинул Королевскую Гавань и удалился вместе с Эшарой Дейн в Винтерфелл, прошло уже более четырех лет. Джон успел подрасти и начал тянуться к деревянным мечам, а в семье Эддарда прибавилось еще три ребенка. Каждый раз роды у Эшары были тяжелыми, и каждый раз Эддард сетовал на себя, что его страсть сведет жену в могилу, но как только Эшара поправлялась, их взгляды снова встречались, руки снова сплетались, и все начиналось заново.
Друг Роберт за эти годы заезжал в Винтерфелл лишь раз, и, как догадывался Эддард, только стараясь под предлогом путешествия отвертеться от государственных дел. Писем от Роберта так и вовсе не было, и Эддард узнавал новости о своем царственном друге так же, как и все другие – по слухам. Слухов о молодом короле ходило много, и самых невероятных – рассказывали, например, что наследника престола растит королевская гвардия, а сам король ведет жизнь странствующего рыцаря, неожиданно появляясь в разных частях страны, нанося там пользу и причиняя добро.
Столь же невероятным, как окружающие короля слухи, оказалось утреннее появление на Королевском тракте небольшого ладного отряда, не предваряемого ни официальными реляциями, ни воронами от удивленных соседей. Во главе отряда, скачущего к Винтерфеллу, был гигантский всадник в зеленых доспехах, за которым по правую руку следовал грязно-белый рыцарь с двумя мечами за спиной, а по левую одетая по-походному женщина с пышными рыжими волосами. «Справа от короля его совесть, а слева – его сердце», - припомнил Эддард Старк дошедшее до него новое присловье, которое сам он почитал несколько несправедливым – все же и без своих обычных спутников король Роберт не был ни бессовестным, ни бессердечным.
Кейтилин еще в девичестве была смелой и решительной девушкой, и хорошо знавшие ее говорили, что такая девушка способна броситься на нож с голыми руками и этим же ножом перерезать обидчику горло. Легкомысленный Роберт Баратеон не поразмыслил перед свадьбой о девизе дома Талли «Семья, долг, честь», а когда оказалось, что своим разгульным поведением он пятнает честь семьи Талли, и долг велит Кейтилин поставить его на путь истинный, было уже поздно. «Так ты все равно едешь? – угрожающе сказала Кейтилин, когда ей не удалось отговорить Роберта от очередной поездки на турнир – турниры замужней Кейтилин казались уже не ареной рыцарской доблести, а гнездом разврата, что было недалеко от истины. – Тогда я еду с тобой!»
Решимости Кейтилин придал еще и разговор с ее теткой Шеллой Уэнт, которая приезжала в Королевскую Гавань хлопотать за свои имения – в недавно закончившейся гражданской войне Уэнты выступили не на той стороне, и соседи с тех пор вспомнили все старые земельные тяжбы. Старая дева Уэнт слыла колдуньей и прорицательницей, и Кейтилин, увидевшись с теткой с глазу на глаз, неожиданно получила тому подтверждение.
- Снился мне сон, в котором ты за младшего Старка вышла, - низким хриплым голосом проговорила Шелла, и глаза ее затягивали взгляд Кейтилин словно омут. – Отпустила ты мужа от себя один раз, он вернулся с бастардом…
- Эддард? – недоверчиво переспросила Кейтилин, которая знала Эддарда Старка как безупречно честного и волевого человека.
- Отпустила ты мужа от себя второй раз, - продолжала Шелла Уэнт словно в трансе, - вернулся он с пиратским детенышем, вашему родовому гнезду погибелью. Отпустила ты мужа от себя в третий раз – тут уже такая хрень и поножовщина начались, что я даже рассказывать не буду.