Башкатряс был здоровый детина. А как же иначе? Всегда противник - это здоровый детина, которому часто приписывают скудный ум. Нет, Башкатряс был умный, но это не так важно, поскольку сейчас, в бою это не столько необходимо, сколько необходима обыкновенная зверская сила. Вышел он в доспехах, естественно. На нем был панцирь и свивавшая до колен кольчуга. В руках он нес здоровенный двуручник. Исэйас расстроился, что не топор. Против топора ему драться куда проще.
Нельзя не сказать про Исэйаса. Он-то в чем одет? В обычной кольчуге, сверху которой напялено сюрко. Под кольчугой теплая рубашка. Вот, в принципе, и все его обмундирование. В руках у него тоже меч, только не такой здоровый, как у Башкатряса.
- Ну, малец, хана тебе, - сказал Башкатряс.
- Твою ж мать, - рассмеялся Исэйас. - Зря я вызвался.
У Исэйаса, кстати, шлема не было.
Завязался бой. Башкатряс наносил точные и сильные удары. Исэйас точно, по мере своих сил, отбивал и парировал клинок Башкатряса. Засверкала сталь, залязгала. Под ногами скользила мокрая трава. В общем, каждый удар Башкатряса заставлял замирать сердца всех присутствующих: и своих, и чужих.
Выпал удачный момент. Исэйас отвел в сторону клинок Башкатряса и резанул по панцирю его. А тому вообще пофиг: одна лишь царапина осталась.
Бой продолжился. И Исэйас только и делал, что скакал и бегал вокруг Башкатряса. Тот резал горизонталью вокруг. Исэйас даже засмеялся, когда второй раз нырнул под мах меча Башкатряса. А тому было плевать на смешки и подколки Исэйаса. Башкатряс был опытный воин, поэтому гнул свою линию: просто бился так, как должен был.
Это такое чувство, когда лишние мысли и эмоции сделают только хуже. Надо просто следить за противником и биться, как позволяет тебе твой опыт. Башкатряс отлично это понимал. Понимал это и Исэйас. В этом их сходство, как фехтовальщиков, но характеры их совершенно различны. Один безэмоционально махал мечом. Второй махал мечом, ржа как конь и стебая противника. Но внутри, в душе, если хотите так назвать, Исэйас был столь же спокоен и только и делал, что следил за Башкатрясом. Просто его характер непроизвольно заставлял его ржать.
Так что там с боем? Ах да, забыл сказать, что Исэйасу рубанули по левой руке в области плеча - и она отсохла: онемела и залилась кровью. Ржать он после этого перестал.
Исэйас понял, что теперь-то он точно проиграет, если не рискнет. Он стал бить мечом в одно и то же место. Уже пятый удар пошел, а Башкатряс просто держал меч слева от себя и защищался им. Когда пошел восьмой удар, Башкатряс отбил клинок Исэйаса и вознес меч. Опусти он его - Исэйас был бы разрублен пополам. А этот засранец саданул сапогом между ног Башкатрясу так, что глаза того чуть не выпали из глазниц. Меч Башкатряса воткнулся в землю за его спиной. Исэйас поднес свой клинок к горлу упавшего на колени противника. Так и победил Исэйас.
Замки вернулись к Протьку. Полнарода вернулась обратно в дома вокруг замков. Так и зажили прежней жизнью. Исэйас потом многим хвалился, что победил Башкатряса, и плевать, что подло.
Но главная проблема так и не была решена. Над ней приходилось долго думать, но думать толком не давали, так как ездили туда-сюда послы. То от Сиги-дыма посол придет, то от Нотбэда. Сражались пером и чернилами за землю Протька, за его три Замка.
Отцу он выдал в правление замок, полученный от Нотбэда. Сам же обосновался в тех трех.
Когда все утихомирилось, и Сиги-дым признал за Протьком замки, Протько взялся за решение основной проблемы: Сиги-дым решил жениться на Элиноре.
- У него же есть жена, - сказал Исэйас.
Он теперь ходил с перемотанной рукой, но довольный и гордый собой, что аж тошненько становилось.
- Я слышал, что она не может родить, - добавил Глазун.
- От Машки с Дашкой?
- Естественно.
- Им доверять...
- И все же. Проверить стоит слухи.
- Как именно?
- Димитр знает все про всех.
- Странно... Разве он не предвидел того, что Сиги-дым захочет скрепить союз с Элинорой? Или это не он замешан в убийстве дочери Сиги-дыма... Я запутался. Подай вон то вино, Глаз.
Он подал.
- Спасиб.
- Допустим, мы подтвердим слухи о том, что нынешняя супруга Сиги-дыма не может иметь детей. Что тогда? Это нам ничего не даст.
- Она точно недовольно свадьбой мужа, - подметил Исэйас.
- Покушение? Хм... королевство без наследников.
- Не выйдет. Даже если не учитывать то, что мы не должны своими действиями свести кого-нибудь в могилу, после смерти Сиги-дыма его приближенные, а именно: всякие там дворяшки и родня пято-десятого колена вцепятся в трон зубами и будут шипеть, расписываясь одновременно в том, что прав на трон именно у энного родственника больше всех.
- Мы попали впросак, - сказал Глазун.
- Странно это... - заговорил Протько. - У него же дочь погибла, а он жениться надумал.
- Сбрендил он, - сказал Глазун.
- Волнуюсь я за принцессу. Если случится с ней что-нибудь, то потеряю ее навсегда.
- Надо искать Пушистый орден и заплатить им, чтобы они снова взяли для нас Утору. А когда возьмем, тогда и объявим эти земли своими, - сказал Глазун.
- Попадем в осаду от того же Сиги-дыма, - сказал Исэйас.
- Но свадьба точно разрушится.
- Какой-то это хлипкий план.
- Будто бы все предыдущие у нас были иными.
- Неправильно это, - заговорил Протько, - жениться на другой, когда уже жена есть. Поговорить бы с ней.
- А что ты хочешь от нее услышать? - спросил Глазун. - Предложит травануть муженька. Или сама уже готовится его травануть. А он, в свою очередь, хочет травануть ее. Или уже траванул.
- Интересный расклад... - произнес Исэйас. - Только нам он ничего не дает. Опять же, мы не можем отправлять на тот свет.
- Тогда мы спасем короля и его нынешнюю жену, - сказал Протько, ободрившись. - Мы похитим короля.
Все замолчали.
- Мы его в мешок, живого, и увезем его далеко. Жена его убить не сможет, и он жену убить не сможет. И на Элиноре некому будет жениться, - продолжил он.
- Мда, - причмокнул Глазун.
- Как? - спросил Исэйас.
- Не знаю, - признался Протько.
- Украли принцессу - украдем и короля, - сказал Глазун и засмеялся.
- Выбора у нас все равно нет, - сдался Исэйас.
Валяясь каждый на своей кровати в ту ночь, каждый думал о своем: один о бабах, другой о славе, третий о тенях в комнате.
Глава 15.
Думали над планом, искали Пушистый орден, расспрашивали купцов. Последние мало что знали о короле Сиги-дыме. Протько направил Исэйаса и Глазуна в Утору. Сам же он следил за тем, чтобы укрепить свои замки. Тратил деньги на камень и постройку стен вокруг.
В Уторе, первым делом, обязательно следовало бы посетить бордель. Так и сделали Исэйас и Глазун. И там мало кто мог что-то внятное сказать о Сиги-дыме.
Обошли несколько трактиров - и там ничего не известно. Исэйас и Глазун едва-едва смогли остановиться, чтобы не нахлопаться уж совсем. Вернувшись в снятую комнату на окраине Уторы, они отчаялись.
- Никогда бы не подумал, что в борделе ничего нового не узнаю о ком бы то ни было, - сказал Глазун.
- Уверяю тебя, скажи кому-нибудь, что в трактире слухов нет, высмеют.
Исэйас сидел на подоконнике, глядя в окно. Их комната находилась на втором этаже. И вид из окна открывался на неширокую улицу и другие точно такие же серые (из-за ночи) дома. Луна на небе то появлялась, то пропадала за тучами. Наблюдая за ней, Исэйас заметил краем глаза прохожих. Они, двое, шли к дому, в котором и остановились Исэйас и Глазун.