Он посмотрел на часы. В принципе, его добыча должна была предстать перед ним через четыре минуты. Она уже покинула редакцию и, как всегда, направилась на станцию метро тринадцатой линии, к «Мэрии Сент-Уэна».
Он не встречался с этим журналистом уже десять лет. Проходимец немало поиздевался над ним, когда писал статью о молодых руководителях предприятий, которые организовывали стажировки для самых активных сотрудников. В 1990-е годы это было модно. Наивный, он попал в ловушку, устроенную писакой, который опубликовал фотографию, где он был заснят в спецовке и берете среди своего «войска», и привел в статье любимые в его «боевых цехах» ругательства. После опубликования статьи его стали называть доморощенным диктатором, а его служащие, друзья по Движению предпринимателей Франции и даже жена начали подтрунивать над ним. Он впал в депрессию, и ему пришлось лечиться целых шесть месяцев.
Тогда впервые он ощутил всепоглощающую ненависть и непреодолимое желание убить кого-нибудь. Во время психотерапевтического сеанса врач объяснил ему, что желание совершить убийство было нормальным, в отличие от самого действия.
Так что же, теперь он, перейдя к действиям, обрел уверенность в себе? Собственно говоря, это убийство не вписывалось в логику его поисков. Просто оно доставляло ему дополнительное удовольствие. Небольшая месть, похожая на баловство.
Он услышал шаги, гулко раздававшиеся на пустынной улице.
«Опоздал всего на две минуты, — подумал он. — Великолепно!»
Он держал кинжал с тонким, остро заточенным на шлифовальном камне лезвием на уровне бедра.
Шаги раздавались все ближе и ближе. Кровь, словно метроном, стучала в висках с такой силой, что причиняла ему боль.
Журналист, шедший тяжелой походкой, приближался. Лет пятидесяти, с густыми волосами и лицом, выражавшим крайнюю степень самодовольства.
Убийца возник перед журналистом словно из-под земли и посмотрел на него исступленным взглядом. От удивления журналист выругался. Не дав ему времени закончить, убийца вонзил кинжал в живот мужчины. Брат по крови закрыл глаза, едва клинок соприкоснулся с плотью жертвы, чтобы насладиться моментом, когда металл начнет разрывать кожу, впиваясь во внутренности.
Журналист, размахивая руками, начал оседать, как при замедленной съемке. Страдание, отразившееся на его лице, вызвало у его палача бурную радость. Широко раскрыв глаза, журналист схватил убийцу за брюки, словно цепляясь за спасательный круг.
— Кто… кто вы… я…
Убийца не стал отталкивать журналиста. Такое положение лишь усиливало унижение его жертвы.
— Ты не узнаешь меня, — прошептал человек с кинжалом. — А ведь ты всегда был частью моей жизни. Скажи, доверчивостью скольких наивных простаков ты воспользовался?
Теперь журналист стоял на коленях. У него не было сил подняться. Члены слабели по мере того, как из них уходила жизнь. Смутный проблеск сознания напомнил ему, кем был этот тип, пронзивший его кинжалом. «Абсурд», — всплыло у него в мозгу, когда он вспомнил человека, сфотографированного в костюме Рэмбо несколько лет назад. Абсурд. Он хотел сказать правду: его шеф прочитал статью и добавил несколько деталей, чтобы усилить впечатление. Именно из-за этой истории он сменил работу и возглавил ассоциацию, подробно освещающую проблемы морали в средствах массовой информации. Слова роились у него в голове, но мышцы рта не действовали. Едкий запах, исходивший от тротуара, приближался к его лицу.
Абсурд. Он хотел оправдаться перед человеком, зарезавшим его. Последним, что всплыло в его памяти, было имя убийцы.
Мужчина смотрел на жертву, извивавшуюся возле его ног. Он испытывал неописуемый восторг. На этот раз он явственно ощутил решающий момент, когда плоть замедлила продвижение клинка, и почувствовал прилив сил, перед тем как вонзить металл в тело. Ему на ум пришла восхитительная аналогия. Масоны обычно говорили, что они, собираясь в храме, оставляют металл за дверями, чтобы освободиться от всех нечистот невежественного мира.
Он же оставлял металл в телах жертв, чтобы утвердить собственный ритуал мести.
Довольный масонской глубиной своих мыслей, которые, к сожалению, не мог изложить в ложе, он вытащил кинжал из тела, вытер его и оглянулся. Улица по-прежнему была пустынной. Великий архитектор находился рядом с ним.
Я брат по крови.
Он свернул за угол и сел в машину, которую оставил перед обветшалым зданием Ассоциации по борьбе с вредными привычками. Небольшое, написанное от руки объявление приглашало внутрь всех, кто жил с зависимостью от наркотиков, алкоголя или насилия. Убийца рассмеялся.