-- Друзья! Я думаю, бессмысленно выбирать между империями! Довольно с нас и британцев! А остальные... у них весь интерес в Старом Свете, мы для них только территория, откуда можно выкачивать ресурсы. Их интересуют наши проблемы? Император Александр I и император Фердинанд VII (здесь я, конечно, немного передёрнул) запросто отказались от нас. Мы им просто не нужны!
Так какой смысл воевать за возвращение в империю? Если и есть смысл, то только за независимую республику Калифорнию! Выбрать собственные цвета! Собрать свою армию! И самим определять свою судьбу! И к чёрту и Александра, и Фердинанда! И я даже скажу больше, -- с этими словами я обернулся к испанцам. - К чёрту Герреро! Он не будет сейчас воевать против Британии, ему своих проблем хватает (хорошо, что в этот раз про Итурбиде не заикнулся). Неужели мы, те, кто здесь собрались, не сможем построить нормальную страну? Мы что, настолько глупы и слабы?
-- Нет! - раздалось в ответ.
-- Вот вам и ответ на вопрос, что делать! - закончив речь, я победоносно посмотрел на Анну. Да, ей понравилась речь...
-- Ты, конечно прав, -- сказала она. - Но не забывай, что если у нас не будет поддержки от сильных держав, мы можем проиграть или прольётся много крови...
-- Такова цена свободы, -- заметил я.
-- Ты не прав, -- задумчиво ответила она. - Нельзя класть в фундамент новой жизни много боли и страдания.
В этом и была вся Анна Камаева. Понимая, что мир жесток и что за свои права, идеалы и стремления приходится бороться и платить кровью, она, тем не менее, старалась не умножать зла и боли. Я тогда этого ещё не понимал и потому попытался с ней поспорить, но тут заговорил Резанов, и Аня меня толкнула в бок и приготовилась внимательно слушать.
-- Всё верно сказал нам этот юноша, -- ну да, в 1819 году графу исполнилось 55 лет, я внешне выглядел лет на 25-30 моложе его. - Незачем, избавившись от одного ярма, вешать себе на шею другое.
-- Но почему республика? - перебил Резанова де ла Вега. - Провозгласив королевство, мы добьёмся больше понимания от Священного Союза...
Я опять прикусил язык, напоминая себе, что Августин Итурбиде ещё служит офицером испанской армии, не предполагая, как скоро судьба сначала вознесёт его, а потом снова бросит в грязь. Да и Бразильская Империя просуществует семьдесят лет, прежде чем рухнуть под тяжестью противоречий.
-- А зачем? - вмешался Рылеев. - Европа никогда не признает монархом кого-то из местных, а приглашать править, даже ограничив власть короля Конституцией, какого-то бездельника из дома Романовых или Габсбургов...
Он замолчал, давая понять всю нелепость этого предложения. А я мысленно зааплодировал. Два русских и один испанский дворянин расписали эту партию как по нотам.
Так что обсуждение прошло в целом успешно. Лидеры партизанских групп, купцы, финансировавшие борьбу с англичанами, в конечном итоге пришли к согласию, хоть и не сразу.
***
А вечером был бал. Эмма приехала за пару часов до начала, опоздав на совещание. Прикрытие для нашего сбора, чтобы у британцев не мелькнуло даже тени подозрения. Часть повстанцев, тех, кого и не должно здесь быть, уехали сразу после совещания. Зато пришли английские офицеры во главе с майором Джорджем Каткартом, и всё немного смешалось. Честно говоря, сначала я не обратил внимания на английского майора потому, что всё моё внимание было поглощено Анной. Она была просто великолепна. За несколько часов из боевой амазонки перевоплотиться в блистательную королеву бала -- это было дано немногим. И ревность её подруги Эммы Хэдли была совершено понятна. При всей своей красоте Эмма терялась на фоне отважного тигрёнка. Своей холодной красотой Хэдли напоминала мраморную статую, в то время как Аня была естественной и живой, что привлекало к ней внимания больше, чем к Эмме. Все были очарованы тигрёнком. Из желающих пригласить её на танец выстроилась очередь, и случилась пара ссор, которые могли бы закончиться дуэлью. Например, Диего уже был готов бросить вызов Каткарту, если бы не вмешательство самой Ани, которая выступила резко против этого, пообещав победителю дуэли вместо танца поединок с собой.
Если честно сам я никогда не был особым любителем танцев, так что я постарался улизнуть. И у меня получилось бы, если бы не Эмма. Внезапно появившись рядом, она потребовала, чтобы я пригласил её на танец. Это несмотря на то, что к ней тоже выстроилась небольшая очередь поклонников. Не буду хвалиться, танцевал я так себе. Я вообще не люблю эти бальные танцы, и только романтичная влюблённость в той жизни заставила меня заниматься танцами серьёзно. Первая любовь, которая принесла больше огорчения чем счастья, но сейчас я готов сказать "спасибо" той девушке, из-за которой я стал учиться танцевать. Благодаря ей я не опозорился в тот вечер. Хотя, конечно, на фоне и хозяев дома, и Диего, смотрелся жалко.
-- О! - удивлённо сказала Эмма. - Наш пришелец выучился вполне прилично танцевать менуэт?
-- Легенда изменилась, - нагло улыбаясь, сообщил ей. - Теперь я черногорский дворянин. Вернее, бастард одного знатного и могущественного русского дворянина, выросший на Чёрной Горе во избежание неприятностей. Словом, тайна моего происхождения окутана мраком по политическим мотивам. Но все думают, что я незаконнорожденный сын покойного императора Павла.
Эмма на минутку задумалась.
-- Рылеев придумал? - спросила она.
-- Ну а кто же ещё! Кстати, он просил тебя зайти поговорить к нему. Насчёт меня.
-- Так что веди себя прилично, -- съехидничала Хэдли. - Ты сейчас полностью зависишь от моих слов.
-- Ха! После того, как я передал им сообщение Кускова почти дословно...
-- Забудь. Я шучу.
А вообще, удобная вещь эти балы XIX века. Можно ведь такие важные дела обсуждать!
-- Самое главное, -- зашептала Эмма мне на ухо. - Перестань так облизываться на нашу маленькую Аню. Ты сюда зачем вообще попал? Девчонок соблазнять? Так этим бы мог заняться в своём будущем. А здесь для тебя есть дело...
-- Погоди, -- перебил её я. - Нашу?
-- А ты думаешь, что на всю Калифорнию только одна амазонка? - рассмеялась Эмма. - Нас трое: Аня, я и Доминика Златковская. С ней ты познакомишься позже, она сейчас сильно занята. Аня -- наш лидер. Не спрашивай меня, как так получилось. Просто у неё побольше смелости, чем у нас с Миной. А я выполняю всю грязную работу, на которую эти две милые чистоплюйки и не согласятся.
-- То есть? - удивился я.
-- Все мужчины очень болтливы в постели, -- улыбнулась госпожа Хэдли. - Но! Аня слишком принципиальна в этом вопросе, а Мина скорее яйца поотрывает тем уродам, с которыми надо переспать.
-- Например, с Каткартом?
-- Я тебе вот что скажу... в этой компании майор Джордж Каткарт самый приличный, -- задумчиво протянула девушка. - Если сравнивать с тем же Локхидом. Но!
-- Опять это "но", -- перебил я.
-- Как всегда. Но Джордж Каткарт и самый опасный в этой компании. И Локхид, и Шербрук, и Элфистон -- они просто командуют войсками. Надо -- они давят партизан, отбивают вылазки индейцев. Но вот что задумал майор, а он явно что-то задумал...
К сожалению, в тот момент я пропустил эти слова мимо ушей. Потому что один танец закончился, а его сменил другой, тот, на который приглашали кавалеров дамы.
К всеобщему удивлению, в том числе и моему, маленький тигрёнок, Аня, пригласила на танец меня. Разумеется, я не стал отказываться, и к огромному неудовольствию Эммы, кружился в весёлом вальсе с прекрасной девушкой.
Мы говорили о многом. О литературе, политике, философии. Не понимаю, как можно было всё это вместить в столь короткий танец. Но у нас это получилось. Когда танец закончился, я с сожалением оставил тигрёнка, будучи полностью ей очарованным. И мне показалось, что в её глазах мелькнуло сожаление, когда музыка закончилась. Но тут же начался новый танец, и её уже увлёк за собой дон Диего. Мы улыбнулись друг другу, а она шепнула мне: "Завтра после тренировки."