Гоша опустил голову.
— Надо всем насмехаются.
— А вот и нет! — горячо возразила Татка. — Ты говоришь совсем неправильно. Если молчать, всё так и останется, как есть. Наоборот, надо рассказать ребятам, Саше и Коле рассказать — тогда, может быть, мы что-нибудь придумаем.
— Что ты придумаешь?
— А я ещё не знаю. Все вместе подумаем — и придумаем.
— Ну, смотри, — неопределённо сказал Гоша; в душе он уже согласился с Таткой.
Скоро появились и братья Боровиковы.
Сначала из подъезда выскочил Жмурик. За ним с лопатой на плече появился Коля, а потом с ведром в руках — Саша.
— Вы куда? — окликнула их Татка.
— У нас боевое задание, — весело объявил Коля.
— Принести с пустыря чёрной земли, — добавил Саша.
— Мама на балконе цветы будет высаживать, — объяснил Коля.
— Пойдём с нами, — пригласил Саша.
Татка и Гоша переглянулись, как бы совещаясь. Теперь их связывала тайна, и они должны были совещаться друг с другом.
— Пойдёмте, — встала Татка, а глазами добавила только для Гоши: «Там всё им и расскажем»…
Жмурик носился по пустырю, словно только что сорвался с цепи, и от радости повизгивал. Потом он принялся ловить пёструю чёрно-коричневую бабочку-крапивницу. Она вспархивала перед самым его носом, перелетала на несколько метров, трепетно и осторожно опускалась на былинку и опять вспархивала — будто дразнила пса. Он начал сердиться и взлаивать. Бабочке это, видимо, не понравилось. Она поднялась повыше и улетела совсем. С виноватой мордой Жмурик вернулся к ребятам и, усталый, улёгся возле них.
Чтобы добыть хорошую землю, надо было снять верхний, поросший травой слой почвы — дёрн. Всем хотелось поворочать лопатой. Делали это по очереди. Ведро быстро наполнилось чернозёмом.
— Это здесь оставим? — спросил Коля.
Все посмотрели, куда он указывал, на вырезанные лопатой куски дёрна. Они ярко зеленели густой пышной травой. И верно, оставлять здесь эту красоту было жалко.
— Давайте возьмем с собой, положим около беседки, — предложила Татка.
— Засохнет же, — возразил Саша.
— А мы поливать будем.
Они присели передохнуть. Гоша и Татка опять обменялись взглядами, и Татка начала.
— Мальчики… Ребята… я хотела… Я должна вам рассказать…
И она рассказала всё, что узнала от Гоши. Он сидел отвернувшись. Ему было стыдно. Только зря он отворачивался. Ребята во всём разобрались.
Саша сказал:
— Это верно. Он злой — дядя Филя, недаром его все не любят.
— У меня есть план, — сообщил Коля. — Мы все зайдём к ним в квартиру. Татка начнёт заговаривать дяде Филе зубы, Гоша схватит пистолет, я схвачу один протез, Саша — другой, и тут все мы дадим дёру… А? Что он тогда будет делать?
— Поймает и излупит, — мрачно откликнулся Гоша.
— Ну, а я… А мы… — начал было Коля, но умолк: действительно, от дяди Фили не так-то просто удрать.
— Нет, — сказала Татка, — надо сделать по-другому. Мы сделаем так. Саша пойдёт к дяде Филе и скажет, что это его, Сашин, пистолет. Пусть отдаёт. Это не очень большой обман, потому что пистолет почти общий. Верно, Гоша? А потом мы пойдём к Гошиной тётке и всё ей скажем. Или пусть она не скрывает от дяди свои подарки, или пусть уж лучше ничего не дарит. Верно, Гоша?
— Верно. — Гоша грустно покачал головой.
Так и решили.
На обратной дороге им пришлось туговато. И ведро с землёй, и куски дёрна были тяжелющими. Пришлось несколько раз отдыхать. Одному Жмурику было легко. Но он не покидал друзей — носился вокруг них и отчаянно размахивал хвостом, как будто старался ободрить товарищей.
Дёрн сложили около беседки, ведро отнесли домой к Боровиковым. Затем ещё раз состоялся военный совет.
Идти к дяде Филе Саше было страшновато. Боялся и Гоша. Но раз надо — значит, надо. Татка почти так и сказала.
— Мы же договорились. Идти на попятный уже нельзя. Вы, главное, не трусьте. Мальчишки должны быть храбрыми. А если кто трусит — это уже не мальчишка.
— Ладно, — решительно сказал Саша и повернулся к Гоше: — Идём. Только ты молчи — разговаривать с ним буду я.
— Ладно, — согласился Гоша.
Они ушли. Татка с Колей присели в беседке. Было тревожно. Коля сказал опасливо:
— Вот он их как турнёт!
Татка нахмурилась:
— Не турнёт. А если турнёт, тогда я пойду. Я ему такой трам-тара-рам задам!
— Ну да, — недоверчиво сказал Коля, однако на Татку посмотрел с уважением.
Ребята всё не возвращались. Даже Жмурик начал беспокоиться. Он всё лежал в тени, а тут поднялся и стал бродить от беседки к подъезду, от подъезда к беседке и обратно.