Выбрать главу

Каори словно обдало холодной водой. Она дышала одним лишь гневом. Сжав кулак, девушка ткнула указательным пальцем в лицо Насти.

– Передай ему, что я не собираюсь никого убивать только из-за того, что он охотник. И передай, что за все это время ни Акина, ни Тефтон с Леви так и не поняли, что я уникум. Я воспитала мальчишек правильно… они не станут убийцами, а если я ошиблась, то им не жить, я убью их. Запомнила? Передай. – Она немного успокоилась, голос ее как будто стал мягче – И вообще, с чего это Макшус так резко изменил свое мнение о них. Он никогда не хотел уничтожать охотников. Цель Семьи не месть, а изменение Острова.

Настя вдруг сделала шаг вперед, вплотную подойдя к Каори и посмотрев на нее каким-то другим, угрожающе тяжелым взглядом.

– Над Островом сгущаются тучи, сестричка. Как бы твой выбор не стал концом для всех нас. Ты угадала, Макшус ничего не говорил о братьях. Это я сказала от себя. Макшус только попросил сказать тебе, чтобы ты берегла себя. Скоро он выйдет с тобой на контакт. Будь готова.

Каори остолбенела от услышанного.

– Но, я не так давно с ним виделась…

– Нет, ты не поняла. Он придет к тебе в человеческом облике. План поменялся, нам теперь позарез нужно проникнуть в Архив Первой Гильдии. В общем, если охотники что-то замыслят, дай нам знать, хорошо? Береги себя.

Она снова улыбнулась.

– Это все?

– Ага.

Каори еще раз посмотрела на девушку, после чего без лишних слов обошла ее и удалилась прочь. Анастасия смотрела ей вслед. Как только краешек белого плаща Каори скрылся за углом, в глазах Анастасии блеснул фиолетовый оттенок. Она тихо произнесла:

– Люди, уникумы. Как ни печально, вы все ничто по сравнению с его мощью. И этому миру в итоге тоже придет конец, как и сотням других. Что бы вы ни сделали, Митт доведет все до конца.

Она медленно подняла голову и посмотрела на черное звездное небо.

Не доходя до дома, Каори увидела, что Тефтон и Леви сидят в ночной тиши под деревом у крыльца. Ноги свисают с крутого обрыва. Они смотрели на звезды. Сил повторять больше нет, теперь можно все отдать в руки времени. Братья показывали друг другу созвездия, стараясь придумать им какие-нибудь названия. Простой способ снять напряжение – просто помечтать.

С океана дул холодный ветер. Леви укутался в теплый свитер и сидел, подогнув ноги и обхватив их руками. Тефтон же в простой белой рубахе, волосы как всегда растрепаны в разные стороны, он показывает пальцем вверх на самую яркую звезду.

Каори поставила коробки с патронами у входа. Она долго не решалась подойти, оставаясь в нескольких шагах позади. Сердце больно стучало, уже столько лет прошло, и все как в первый раз, она боится их, боится напортачить. Этот страх, эта неуверенность всегда возникали перед ней, когда братья были вместе. Она не знала, что нужно говорить… она чувствовала себя чужой.

В голове всплыли эхом слова Насти: «Избавься от них, пока они не избавились от тебя» – всю дорогу домой она думала об этом. Неужели все так и случиться?

Но вот. Леви обернулся и, наконец, заметил ее присутствие. Делать было нечего, Каори осторожно подошла и присела между братьями, обняв их руками.

Какое-то время, достаточно долго, они просидели в тишине. Только лишь шум прибоя.

– Тефтон, Леви. У вас завтра важный день…

Тефтон посмотрел на нее серьезным взглядом, это заставило Каори прерваться.

– Мы справимся. Мы станем охотниками. Такими же, как и ты.

Каори тихо рассмеялась.

– Что ж, для этого вам нужно кое-что понять. Мир, в котором вы живете, всего лишь маленький кусочек земли среди бесконечного океана. Вы станете охотниками и изучите его вдоль и поперек, многое увидите. Но чтобы выжить в нем, чтобы сохранить самих себя – она по очереди ткнула пальцем в грудь Тефтону и Леви – вам нужно знать. Мир не так прост, как вы думаете. Его не нужно красить в краски. Он не черный и не белый, не добрый и не злой. И, в конце концов, у каждого человека, каждого существа есть право жить. Его нужно только лишь постараться понять. Я верю в вас… – она заплакала, но лицо не дрогнуло, только лишь слезы побежали по щекам. Как же было тяжело сказать эти слова, целых восемь лет она боялась этих простых слов.