| И наконец лишь узнали, что этот святой страстотерпец нарушил послушание и ушел от своего старца, а потому без разрешения старца не мог быть и прощен, даже несмотря на свои великие подвиги. |
| Only after this could the funeral take place. |
Но когда призванный старец разрешил его от послушания, тогда лишь могло совершиться и погребение его. |
| This, of course, is only an old legend. But here is a recent instance. A monk was suddenly commanded by his elder to quit Athos, which he loved as a sacred place and a haven of refuge, and to go first to Jerusalem to do homage to the Holy Places and then to go to the north to Siberia: |
Конечно, все это лишь древняя легенда, но вот и недавняя быль: один из наших современных иноков спасался на Афоне, и вдруг старец его повелел ему оставить Афон, который он излюбил как святыню, как тихое пристанище, до глубины души своей, и идти сначала в Иерусалим на поклонение святым местам, а потом обратно в Россию, на север, в Сибирь: |
| "There is the place for thee and not here." |
"Там тебе место, а не здесь". |
| The monk, overwhelmed with sorrow, went to the Oecumenical Patriarch at Constantinople and besought him to release him from his obedience. But the Patriarch replied that not only was he unable to release him, but there was not and could not be on earth a power which could release him except the elder who had himself laid that duty upon him. |
Пораженный и убитый горем монах явился в Константинополь ко вселенскому патриарху и молил разрешить его послушание, и вот вселенский владыко ответил ему, что не только он, патриарх вселенский, не может разрешить его, но и на всей земле нет, да и не может быть такой власти, которая бы могла разрешить его от послушания, раз уже наложенного старцем, кроме лишь власти самого того старца, который наложил его. |
| In this way the elders are endowed in certain cases with unbounded and inexplicable authority. |
Таким образом, старчество одарено властью в известных случаях беспредельною и непостижимою. |
| That is why in many of our monasteries the institution was at first resisted almost to persecution. |
Вот почему во многих монастырях старчество у нас сначала встречено было почти гонением. |
| Meantime the elders immediately began to be highly esteemed among the people. |
Между тем старцев тотчас же стали высоко уважать в народе. |
| Masses of the ignorant people as well as of distinction flocked, for instance, to the elders of our monastery to confess their doubts, their sins, and their sufferings, and ask for counsel and admonition. |
К старцам нашего монастыря стекались, например, и простолюдины и самые знатные люди, с тем чтобы, повергаясь пред ними, исповедовать им свои сомнения, свои грехи, свои страдания и испросить совета и наставления. |
| Seeing this, the opponents of the elders declared that the sacrament of confession was being arbitrarily and frivolously degraded, though the continual opening of the heart to the elder by the monk or the layman had nothing of the character of the sacrament. |
Видя это, противники старцев кричали, вместе с прочими обвинениями, что здесь самовластно и легкомысленно унижается таинство исповеди, хотя беспрерывное исповедование своей души старцу послушником его или светским производится совсем не как таинство. |
| In the end, however, the institution of elders has been retained and is becoming established in Russian monasteries. |
Кончилось, однако, тем, что старчество удержалось и мало-помалу по русским монастырям водворяется. |
| It is true, perhaps, that this instrument which had stood the test of a thousand years for the moral regeneration of a man from slavery to freedom and to moral perfectibility may be a two-edged weapon and it may lead some not to humility and complete self-control but to the most Satanic pride, that is, to bondage and not to freedom. |
Правда, пожалуй, и то, что это испытанное и уже тысячелетнее орудие для нравственного перерождения человека от рабства к свободе и к нравственному совершенствованию может обратиться в обоюдоострое орудие, так что иного, пожалуй, приведет вместо смирения и окончательного самообладания, напротив, к самой сатанинской гордости, то есть к цепям, а не к свободе. |
| The elder Zossima was sixty-five. He came of a family of landowners, had been in the army in early youth, and served in the Caucasus as an officer. |
Старец Зосима был лет шестидесяти пяти, происходил из помещиков, когда-то в самой ранней юности был военным и служил на Кавказе обер-офицером. |
| He had, no doubt, impressed Alyosha by some peculiar quality of his soul. |
Без сомнения, он поразил Алешу каким-нибудь особенным свойством души своей. |
| Alyosha lived in the cell of the elder, who was very fond of him and let him wait upon him. |
Алеша жил в самой келье старца, который очень полюбил его и допустил к себе. |
| It must be noted that Alyosha was bound by no obligation and could go where he pleased and be absent for whole days. Though he wore the monastic dress it was voluntarily, not to be different from others. |
Надо заметить, что Алеша, живя тогда в монастыре, был еще ничем не связан, мог выходить куда угодно хоть на целые дни, и если носил свой подрясник, то добровольно, чтобы ни от кого в монастыре не отличаться. |
| No doubt he liked to do so. |
Но уж конечно это ему и самому нравилось.
|