Войцех Кайтох
Братья Стругацкие
(очерк творчества)
Вступление
Предлагаемая читателю работа — очерк-монография — является результатом исследования, которое я назвал бы научной «разведкой». Работа содержит описание, классификацию и интерпретацию того, что удалось собрать, до чего удалось добраться. Важную роль здесь играют гипотезы, домыслы, даже интуиция. Это серьезный грех по отношению к «научности». Но если наука должна овладеть новым исследовательским пространством, освоить новый предмет, — кто-то должен начать. Я уверен, что найдутся и другие исследователи, которые займутся этой темой, так как полагаю, что советская (как и любая другая) популярная литература достойна внимания литературоведов, а творчество братьев Стругацких — значительное явление европейской культуры.
Предметом этой «несовершенной монографии» являются 46 литературных произведений и 61 публицистическое и литературно-критическое высказывание разного рода — подписанные фамилиями или псевдонимами одного или обоих братьев (в том числе и те, в которых соавторами выступают другие лица). Все это в дальнейшем я буду называть «творчеством Аркадия и Бориса Стругацких»[1]. Другое определение исследовательского поля было бы неточным. Например, я не могу использовать выражение «произведения, написанные Аркадием и Борисом Стругацкими». Во-первых, мне совершенно неизвестно, каково «разделение труда» внутри авторского союза, во-вторых, в определенной степени можно предполагать, что рассматриваемые тексты свою окончательную форму приобрели при участии и других «соавторов» — цензоров и редакторов.
Кроме того, при написании работы я опирался на определенные предпосылки, своего рода постулаты. То есть в качестве истинной посылки принималось, что:
1. Все рассматриваемые произведения имеют одного автора. Эта категория сконструирована на основании информации о Стругацких, полученной непосредственно из их высказываний о себе или же логически следующей из их текстов.
2. Генезис творческой эволюции братьев связывается с воплощением ими в жизнь писательской программы, которая формировалась в зависимости от:
— текущей общественно-экономической ситуации в стране;
— традиций и соответствующих советских взглядов на литературу вообще, а на литературную фантастику — в особенности;
— откликов на их публикации со стороны критиков и читателей.
3. Конкретная форма и содержание произведений Стругацких являются как бы результатом столкновения вышеупомянутой программы (в соответствующей по времени версии) и объективной стихии, то есть тенденций развития выбранного братьями направления. При этом следует принимать во внимание эти тенденции и в советской, и в мировой литературе.
Таким образом, моя работа опирается на генетическо-прагматические домыслы. Не думаю, что следует этого стыдиться: какой-то принцип описания собранного материала должен существовать, а вышеприведенный — не хуже других.
Работа написана также языком, максимально приближенным к разговорному, чтобы ее мог взять в руки и неспециалист[2].
Отец писателей, сын провинциального адвоката, историк-искусствовед по образованию, российский еврей — Натан Стругацкий свою жизнь связал с революцией. В 1916 году он вступил в партию большевиков. Во время гражданской войны воевал в должности комиссара кавалерийской бригады в отряде знаменитого Фрунзе. В начале двадцатых годов, после демобилизации, оказался в качестве партийного работника на Украине и там женился на Александре Литвинчевой, дочери мелкооптового сельского торговца. Аркадий Стругацкий родился 28 августа 1925 года в Батуми. Отца вскоре направили на партийную работу в Ленинград. Там 15 апреля 1933 года появился на свет Борис.
Мальчики росли. Аркадий ходил в школу и — как это неоднократно подчеркивал, отмечая в детских и юношеских увлечениях важный источник своего последующего творчества — очень любил читать, а когда книг не было, слушать пересказываемые отцом произведения Жюля Верна, Артура Конана Дойла, «Приключения Гулливера», «Дон Кихот», «Приключения барона Мюнхгаузена» и другие классические фантастические истории, которые читают дети всего мира. Позже пришла очередь Герберта Уэллса и Карела Чапека. Любимым чтением была и советская фантастика, которая на переломе двадцатых и тридцатых годов достигла определенных высот. Молодой Аркадий, а позднее его брат зачитывались повестями и рассказами Александра Беляева и Алексея Толстого. Нельзя не вспомнить и об интересе к классической русской литературе, особенно к книгам Гоголя.
1
Я не рассматриваю здесь научные работы Бориса и статьи по японистике и ориенталистике Аркадия, а также переводческую деятельность обоих. Пользуясь случаем, должен заметить, что в произведениях братьев можно обнаружить большое количество мотивов, связанных с культурой Японии, однако я недостаточно компетентен, чтобы в полной мере исследовать эти мотивы. —
2
По этой же причине я уменьшил и количество примечаний. —
Библиография в русском издании несколько изменена. Оставлены лишь те позиции, цитаты из которых приведены в тексте. Первая цифра в квадратных скобках указывает номер источника, вторая — страницу. —