Ник получал жалование каждую неделю, и с каждой неделей оно чуть увеличивалось на медную монету. Это, в общем-то, его даже устраивало. Во всяком случае он зарабатывал на скудную еду на двоих, и мог немного доложить из запасов, не вызывая особого подозрения, чего он очень боялся. Он помнил проклятого купца, ограбившего его на судне. Последние полтора месяца он забыл про клятву отомстить ему, но теперь вспомнил, и внутри взыграло. Он уже значительно подрос, и ростом его природа не обидела. И сила у него нарастала, А прежние занятия с оружием и драки на улице закалили его. Он посчитал себя готовым к мести. Осталось лишь всё спланировать.
Работая в порту, ему легко было следить за судами. Но лишь через три с половиной месяца парень узнал судно, ставшее на якорь на внешнем рейде. Это сильно взволновало его. Николас постоянно отвлекался на него и делал ошибки в подсчётах. Из-за этого опять сильно повздорил с суперкарго, но всё обошлось.
И так случилось, что эта жажда мести так возобладала над ним, что он только и думал, как её осуществить, не привлекая к себе лишнего внимания. Но пока Ник собирался с силами и духом, купец ушёл куда-то, и все попытки разузнать об этом ни к чему не привели.
Потом Нику показалось, что так будет даже лучше. К чему ему лишние заботы и риск, когда всё упирается в жажду мести из-за несчастных двух золотых.
Ему шёл уже шестнадцатый год и выглядел он вполне по-взрослому. Даже с недавних пор воспылал нежными чувствами к одной девушке, немного старше себя и жившей недалеко.
— Донна Луиза, а что за люди живут через три дома от вас? В направлении церкви, — дополнил он, вроде бы без особого интереса.
Они ужинали уже при свечах, которые хозяйка стала себе позволять, получая от Ника лишние монетки. Она посмотрела с интересом и явным любопытством. Даже слегка скривила тонкие губы в подобие улыбки.
— А к чему это тебе, Ник? Или ты заинтересовался сеньоритой Иветтой?
Елена вскинула на брата глаза. Острое любопытство светилось в них.
— Братик, неужели это так? — с весёлыми искорками в глазах спросила она.
— Да ничего такого! — смутился юноша. — Просто иногда встречаю её или вижу в окне, когда прохожу мимо. Разве нельзя спросить?
— Елена, не смейся с брата, — строго молвила хозяйка. — Он уже вполне серьёзный юноша и вправе интересоваться девушками. Кстати, ей уже шестнадцать, — хитро намекнула она, но строго посмотрела на Елену. Дескать, поумерь свой язычок и не смей насмехаться.
Ник покраснел. Было неловко и стыдно. С трудом дождался окончания ужина и ушёл к себе в комнатку под лестницей. С некоторых пор, по настоянию хозяйки, он теперь спал отдельно от сестры. Знал, что той это пришлось по душе, и сам согласился на этот раздел.
Иветта же не упускала случая стрельнуть в красивого юношу своими темными глазами и слегка улыбаться. Он с трудом позволял себе посмотреть мельком в её сторону, и спешил пройти, краснея и волнуясь. Так продолжалось довольно долго, пока донна Луиза не сообщила как-то, что эта Иветта посватана и даже обручена.
Это сильно опечалило Ника, и он три дня не смел пройти мимо её дома. Потом немного успокоился и увидел девушку на прежнем месте, и ничего в ней нового не нашёл. Осмелился даже подольше остановиться взглядом на её лице. Ничего особенного в нём не было, но она как-то действовала на него возбуждающе, и он часто ловил себя на мысли, что желает её не только видеть. Она часто во сне появлялась в виде чего-то бесформенного и неопределённого, но всегда возбуждавшей его плоть. И он просыпался и потом долго не мог заснуть, размышляя. Иногда такое даже злило его, но больше доставляло удовольствие. И теперь она посватана и скоро может выйти замуж.
«Интересно, за кого она выходит? — думал он довольно часто, но спросить, что за человек её жених, осмелиться у хозяйки не мог. — Очень охота посмотреть на него».
Но лишь через дней десять он спросил у сестры:
— Ты знаешь, кто жених той девушки?
— Зачем тебе это? — вскинула она тёмные ресницы и испытующе смотрела на брата. — Неужели на тебя она производит такое впечатление? Она вовсе не такая красивая. Что с тобой?
— Ничего, просто охота узнать. Простое любопытство.
— Так я тебе и поверю, братец! — ехидно улыбнулась Елена. — Признайся, что вздыхаешь по этой сеньорите!
Нику не хотелось отвечать и вообще говорить с сестрой.
— Что с тобой говорить, глупая! Я лучше поспешу по делам. Болтушка!
Он слышал, как сестра весело посмеивалась ему вдогонку, и это ещё сильнее разозлило его. Потом он признался себе, что она была права, и его сильно задело будущее замужество Иветты, хотя они даже не были знакомы по-настоящему.
«Чего я хотел? — думал он про себя. — Кто я такой, чтобы лелеять надежду? Хоть она из обедневшей семьи, но достаток у них имеется. А я безродный бедняк и никогда не смогу заполучить сеньориту». Так он раздумывал, удаляясь и злясь.
И всё же он тоже был небезразличен этой Иветте. Он это осознал уже довольно скоро. Они в воскресенье встретились в церкви, куда Ник стал захаживать по настоянию хозяйки донны Луизы. Та как-то сказала ему с серьёзным и значительным видом:
— Мальчик, тебе лучше появляться в церкви. Местное население не примет тебя, узнай оно, что ты не нашей веры. Твоя, кстати, мало чем отличается от католической, так что это не будет для тебя препятствием. Не должно быть.
И он вскоре убедился в правоте слов донны. И там встретил Иветту. Они сидели на одной скамье, но между ними оказалось три прихожанки. Они даже обменялись двумя взглядами, и они были весьма благосклонными. Сердце юного воздыхателя подпрыгнуло в груди и заколотилось в бешеном темпе. Ему показалось, что она даёт ему шанс, хотя и обручена.
Выходя, он постарался быть как можно ближе к ней, и та опять улыбнулась. И опять в груди загрохотало сердце, и надежда бурным толчком отдалась в голове. Он даже вздохнул судорожно и радостно, ощутив лёгкую волну её запаха. Запаха пота и благовоний. Они тут же вскружили ему голову, и он издали проводил её до дома под ехидные смешки сестры, строгие взгляды донны Луизы и некоторых старых сеньор, которым удалось что-то подметить.
А совсем скоро мальчишка из сыновей слуг принёс ему записку. Он не спросил от кого это, вручил медяк за доставку, и с благоговением развернул бумажный листок. Там было написано неровным почерком всего несколько слов: «Жду после вечерней службы у калитки» — подписи не было, но и так ему стало ясно, кто автор этих слов.
Там не стояла дата, но он посчитал, что должен сторожить это время постоянно и уже в этот вечер стоял в тени дерева в двадцати шагах от калитки.
Стояла душная ночь, только что сменившая вечер. Служба давно закончилась. Прихожане разошлись, а девушки нигде видно не было. Но он терпеливо дожидался, понимая бесполезность или насмешку. Последнее его не оскорбляло.
Так и не дождавшись девушки, он побрёл домой и там получил порцию насмешливых взглядов и слов сестры и строгого осуждения донны Луизы. Обе не стали его разубеждать или уговаривать, но вид их был красноречив.
Увидел он её лишь на третий вечер, как только прихожане проследовали по домам. Её подруга составила Иветте компанию, и остановилась поболтать у калитки. Но продолжалось это не более минуты, и подружка удалилась, торопливо спеша домой. А Иветта не ушла, и Ник осмелился выйти из укрытия под деревом.
Они встретились, молча смотрели друг на друга. В темноте слышалось их взволнованное дыхание. Никто не осмеливался первым нарушить тягостное молчание, и всё же Иветта первая сделала шаг навстречу.
— Я не могла остаться здесь в первые вечера.
— Так и понял, — не узнавая своего голоса, проговорил Ник. — Вам нельзя у калитки долго оставаться?
— Несколько минут можно. Я нарочно попросила подругу побыть со мной, чтобы все видели, с кем я остановилась поболтать.
— Кто ваш жених? — спросил Ник и понял, что ляпнул глупость.