— Надо кого-то вызвать, сеньора. Хоть падре Атилио. Он не откажет, — и поспешил покинуть страшную комнату дома.
Алма шарила глазами по комнате, ища приметы, уличавшие её в преднамеренном убийстве. Бросала робкие взгляды на труп, который не смела тронуть. И думала, что в карманах вора могут оказаться вещи, которые могут навести на неё какое-то подозрение.
У пояса оказался тощий кошель с несколькими монетками, в кармане камзола нащупала что-то увесистое и это оказалась дорогая брошь с камнем тёмного цвета. В темноте определить это было невозможно. Хотела положить на место, передумала и спрятала среди своих вещей. Оделась в платье, отнесла, сына в гостиную и стала ждать падре Атилио.
Он пришёл довольно скоро и с ним несколько любопытных, глазея на труп. Падре прошептал молитву за упокой, расспросил Алму. Повздыхав, молвил:
— Успокойся, дочь моя. Ты просто защищала свою жизнь и достоинство. А где твой сын?
— Я его отнесла в другую комнату, падре. Пусть спит, он и так перепугался. Едва успокоила. Боже! За что мне такое наказание Господнее? Прости меня, Господи, за всё вольное и невольное!
Падре ушёл, вскоре разошлись и соседи, посетовав на разбой среди ночи.
До утра Алма не могла ни лечь отдохнуть, ни даже присесть. Всю ночь проходила по комнате, ожидая пристава или альгвасила. Тот появился лишь после восьми утра, и без особого интереса распорядился отвезти труп на кладбище для неопознанных. Падре Атилио ему всё уже поведал, поэтому Алме он задал всего несколько пустячных вопросов. Другая женщина уже поведала, что видела, как несколько дней назад насильник приставал к сеньоре Алме, и та убежала от него в страхе. Это подтвердила и сама Алма, заметив со слезами:
— Он мне прямо предложил сожительство, да я поспешила убежать в дом, сеньор альгвасил. Что теперь со мной и ребёнком будет?
— Успокойтесь, сеньора. Этот бандит мне знаком. Мы давно к нему приглядываемся. Сдаётся, что он получил своё, чего искал. Мой начальник посетит вас и снимет допрос. У вас ведь малый ребёночек?
— Да, сеньор! Он в другой комнате, слышите его? Простите, мне надо его покормить. Спасибо за утешение. Мне было так страшно, сеньор!
Весь день соседи посещали её, а Алма благодарила Господа за то, что он дал свидетеля её бегства от этого насильника и теперь её положение сильно улучшилось. Временами на неё накатывалась истерика, и она с трудом справлялась с нею, занимаясь сыном. Он отлично отвлекал её от ужаса прошедшей ночи. Но тревога и беспокойство не покидали её ещё долгие дни.
Она даже забывала пить свои настои и вдруг заметила, что не испытывает былой тяги к мужскому обществу. Это открытие сначала обрадовало её, а через несколько дней стало страшновато. Ведь так может случиться, что после возвращения Ника она так и не получит к нему страстного влечения!
Эта мысль сильно расстроила молодую женщину. Стало опять тоскливо и лишило спокойствия и равновесия.
Лишь по прошествии полугода, когда возвращение мужа стало очень близким, Алма стала о нем думать, как о мужчине. Стало легче и веселее, хота отсутствие Ника становилось всё больше невыносимым для неё.
Глава 13
Елена с Ником опять отправились к заминдару Сайду, где в очередной раз должна состояться беседа и обсуждение по увеличению поставок ценных товаров в Даман на имя Николаса.
— Хел, мне кажется, что тебе стоит несколько поубавить общение с твоим тайным воздыхателем и пособником. Кстати, ты заплатила ему за последние грузы? Он очень пунктуален и обязателен. Похвально, но меня беспокоит то, что ты до сих пор ничего о нем не сказала. Он будет у заминдара?
— Я не знаю, — слишком быстро ответила сестра, и по её тону Ник мог сомневаться в правдивости её ответа.
— Ты скрываешь его. Почему? Я не должен знать об его существовании? И что ты задумала, сестра? Здесь с этим шутки плохи.
— Я уверена, что он полностью подчинён мне. Это я точно знаю. К тому же он приносит нам хорошую прибыль и не учитывать этого никак нельзя. За последние месяцы благодаря ему мы получили больше тысячи чистой прибыли.
— И всё же мне не по душе такая таинственность и твоё увлечение им. Хоть бы познакомила меня с ним или просто показала. Я должен это знать, милая моя сестрица!
— Хорошо. Завтра, если он будет, я тебе его покажу. Но знакомить не стану. Он предупредил меня ничего о нём тебе не говорить, тем более знакомить.
— Ещё один довод в пользу того, что всё это мне не нравится, — с неудовольствием молвил Ник. — Здесь всякая таинственность чревата неприятностями. А мне их не хотелось бы вешать на шею.
Она со смешком посмотрела на брата. Он понял, что сестра возомнила себя способной противостоять местным обычаям, а это очень опасно для неё. Хотелось ещё раз предостеречь сестру, но по её виду отказался от этого.
Во дворце заминдара гостей было мало и Ник надеялся скоро вернуться в Даман, где было много дел. Он незаметно оглядывал гостей и никак не мог найти того, кто так вскружил голову его слишком молодой сестре. Все вроде бы были знакомы, но по поведению сестры он догадался, что «он» здесь.
И всё же никто из гостей не показывал своего особого интереса к Елене. И лишь вечером, когда все уже собирались расходиться, сестра подошла к брату, стала особым образом и тихо сказала:
— Не показывай виду, что я говорю о нем. Почти не смотри в его сторону.
Ник насторожился, но понял её волнение и улыбался, наклоняясь к ней.
— Я ничем не выдам своего интереса. Говори же!
— Я тебе его опишу, а ты осторожно посмотришь. В розовой чалме, малиновом кафтане, как мы бы сказали, а штаны обычные. Да, на чалме очень блестящий, но маленький красный рубин. Теперь не выдай меня, а я пойду спать. Тебе спокойной ночи, братик! — и она весело и задорно улыбнулась. Ушла она в ту же сторону, где стоял её воздыхатель, и Ник сумел его разглядеть. Он с удивлением понял, кто этот сахиб и даже вспомнил его имя, хотя с ним почти никогда не общался.
Это был соседний заминдар. Его поместья находились всего в двух легуа вглубь земель, несколько выше, ближе к горам. Был он довольно привлекательным мужчиной, но к местным Ник вообще относился с некоторым отчуждением, скрывая это под маской вежливости и обходительности.
«Чёрт! Я о нём почти ничего не знаю! — думал он в раздражении, в задумчивости идя к себе в комнату. — Никогда не был в его владениях, но знаю, у него достаточно средств и слыл он богатым человеком».
В своей комнате он долго размышлял над всем этим. Беспокойство не покидало, пока он не успокоился и не лёг спать. Заставил себя думать об Алме и сыне, и это отвлекло его, пока не заснул.
Ник с сестрой пробыл здесь ещё два дня и с удовольствием выехал домой. Не проехали они и одного легуа, как путь преградили четверо всадников, вооружённых и со скрытыми под платками лицами. Лишь глаза блестели решительно и зло. Так показалось Нику.
Он выхватил пистолет и нажал на курок. Выстрела не последовало, а ближайший всадник ударил его саблей тылом по руке и вышиб оружие.
— Не трепыхайтесь, сахиб! Мы не тронем тебя, но и ты не сопротивляйся! Выкладывай монеты — и можешь ехать дальше.
Ник думал всего секунду и бросил всаднику тощий мешочек. Тот поймал, со смехом наклонился над коляской и проговорил удовлетворённо:
— Монет маловато, сахиб, зато дева очень хороша. Мы её забираем. Получим выкуп в тысячу золотых — и ты получишь свою красавицу назад. Она девственница или уже?.. — он осклабился, показав крепкие большие зубы.
Ник в растерянности не знал что предпринять. В него были нацелены пики разбойников, а Елена в страхе забилась в угол коляски и в ужасе блестела оттуда глазами, шепча молитвы.
— Вас поймают и повесят! — наконец выпалил Ник, пытаясь хоть как-то оттянуть время. — У меня могущественные покровители, а они не оставят ваше преступление без наказания. Сами должны знать, что бывает с такими, как вы, попади вы к ним в руки.