— Мисс Сама Пунктуальность, кто это? — спросила она. Но спрашивать было незачем. Теперь она знала, кто такая XXXXX.
— Мне нужен был кто-то, — сказал он бесцветным голосом. — Тебя не было.
— Боже правый. Выходит, я виновата.
— Она несчастлива в браке. Богдан… Он хочет ее оставить. А я был в таком жалком состоянии, ты сама знаешь, в каком. — Он так яростно тыкал себя пальцем в щеки и в лоб, словно они онемели. — Что я могу сказать? Сплошные клише. Она, я, подходящий момент. Поцелуй. Банально до охренения.
При мысли о том, что Дженни Левкович целует Джона, Хоуп чуть не стошнило.
— Она мне даже не особенно нравится, — продолжил Джон. — Она не девушка моей мечты.
— Мне что, должно от этого стать легче?
— Это не было… grand passion[12]. Это просто случилось. Мы в это как провалились.
— Вернее, повалились — на нашу постель.
— Если можно, давай без убийственного сарказма.
Он опустил голову, уставился на свои руки, лежавшие на столе.
— Все идет не так, — сказал он глухим голосом. — Все. Мне очень жаль. — Он сделал глубокий вдох. — Это недостойно. Это непростительно. Я слабый человек. Я лжец. — Он пожал плечами и посмотрел на нее. — Ты здесь, и я сам себе удивляюсь. Я не могу понять, что меня на это толкнуло. Теперь, когда ты рядом.
Хоуп вспомнила, как вчера он сидел в парке и как на нее нахлынуло сочувствие. Она рывком встала со стула и обошла разделявший их стол. Когда она остановилась рядом с ним, он весь напрягся. Даже в этот момент она не знала, что сделает. Неизвестно откуда пришло желание его ударить.
— Жизнь слишком коротка, — сказала она и наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку.
Они обсудили происшедшее. Хоуп призналась, что следила за ним два дня. Эту новость он долго не мог переварить. Он сказал, что в жизни не ожидал от нее таких уловок. Она сказала, что в жизни не ожидала от него интрижки с Дженни Левкович.
Они пошли погулять и поели в ресторане. Они старались говорить о другом, потом признались друг другу в своих стараниях и поговорили об интрижке с Дженни Левкович еще немного.
День проходил в состоянии странной апатии.
Из всех чувств, испытываемых Хоуп, самым неожиданным было разочарование. Разочарованием было то, что он обманул ее с таким заурядным и приземленным существом, как Дженни Левкович. Она вспомнила их встречу у двери. Свою неловкость; беззаботную, бесстыдную болтовню Дженни. Сырная лавочка… бла-бла-бла… Она представила себе мелкое личико Дженни, ее нелепый острый подбородок, челку, неуклюжую одежду в псевдоартистическом стиле. Она постаралась взглянуть на Дженни Левкович глазами мужчины, понять, что в ней было сексуально привлекательным. И не смогла. Или дело только в том, что обоим был кто-то нужен и обоим представился случай?.. Но как это скучно и плоско, подумала она, как разочаровывает. И, в любом случае, что отсюда следует для меня?
К вечеру этого тягучего дня настроение у Джона стало меняться. Начиная с полудня, он прилагал усилия, смотрел на свое поведение открытыми глазами и брал на себя ответственность за последствия своих поступков. Хоуп заметила, что по мере того как темнело, он все глубже уходил в себя.
В полседьмого он включил телевизор и с блокнотом в руках уселся смотреть викторину.
— Зачем ты смотришь эту чушь? — спросила она.
— Они меня интересуют.
— Опять теория игр?
— М-мм… Да. Отчасти.
Она оставила его сидеть перед экраном. Пошла в спальню и сменила простыни. Разве не он должен был это сделать? Она позволила себе подумать об этом с горечью. Разве он не должен чуть больше считаться с моими чувствами? Конечно же, эта работа для того, кто обманул, а не для той, кого обманули… Тут она велела себе замолчать. В чем состоял их план, напомнила она себе не без иронии: не нужно делать вид, что ничего не случилось, но нужно помнить, что случившееся не имеет, вернее, не будет иметь значения — в перспективе…
Она запихнула простыни в пластиковый мешок. Она не будет отдавать их в стирку, решила она, а просто выбросит. Это будет символический жест, может быть, и слишком дорогой, но тем большее удовлетворение он доставит… И она…
— Хоуп! — окликнул ее Джон.
Она вернулась в гостиную. Он по-прежнему неотрывно смотрел викторину, убавив звук настолько, что почти ничего не было слышно. Он поглядел на нее, потом опять уставился в телевизор. Она терпеливо ждала.
— Я вся внимание, — сказала она.
— Я думаю… — Он помолчал, не сводя глаз с экрана. — Я думаю, нам надо с этим кончать.