Я зашел в офис, как человек, который знает свою цель. Правда, цель на тот момент была довольно абстрактной: "встретить Юленьку и… импровизировать". Примерно, как выход на сцену без текста, но с надеждой, что зрители поверят в актёрскую игру.
Всё было, как раньше, только ощущалось иначе. Раньше я был тут как один из многих, а сейчас — как бывший, который пришёл в гости, и все такие: «А чё это он пришёл?». Знакомые лица мелькали, кто-то узнавал, кто-то притворялся, что не узнал, а Санек даже выронил степлер. Видимо, подумал, что я теперь топ-менеджер или налоговая.
— О, МОТ, ты? — выглянула из переговорки Машка из бухгалтерии, по-прежнему с тем же "укоризненным дружелюбием", как будто я ей должен за кофе с 2021 года. — Чё, вернулся?
— Да так, по делам в Москве. Решил заглянуть, — ответил я с улыбкой, которую репетировал ещё в поезде. — Как вы тут без меня?
— Лучше, — сказала она и исчезла, оставив после себя запах лака и сарказма.
Я прошёл дальше и остановился у двери Юленьки. Глубокий вдох. Постучал. Ответа не было. Странно. Постучал ещё раз, теперь с аккуратным акцентом на "деловой стук". Изнутри раздался голос:
— Да?
Открыл дверь.
И вот она. Сидела за столом, чуть склонившись к монитору, волосы собраны в хвост, как всегда. Та же осанка, та же лёгкая строгость в движениях. Только глаза — чуть уставшие. Или это я их такими запомнил?
Она подняла взгляд и замерла.
— Смирнов?
— Привет, — сказал я спокойно. Или пытался.
— Ты чего тут? — голос чуть мягче, но сдержанный.
— Был рядом. Решил зайти. Старые места, всё такое. — Я пожал плечами, словно это всё незначительно.
Она кивнула. Без эмоций.
— Странное чувство. Всё вроде то же, а будто чужое уже, — добавил я.
— Мы просто работаем. В отличие от некоторых. — Она кивнула в сторону окна, как бы невзначай.
— Не думал, что встречу тебя на месте после того, что случилось с Егором Александровичем.
— Смирнов, я здесь работаю. Не устраиваю театров. — Сухо. — Садись, если пришёл.
Я сел. Спина прямая. Руки на коленях, чтобы не выдавали дрожь.
— Хорошо выглядишь, — сказала она после паузы. Взгляд скользнул по худи, по кроссовкам.
— Новый этап. Решил не зарастать. — Кивнул коротко. — А ты не изменилась.
— У меня, знаешь ли, не было возможности. Работать пришлось. За себя и за тех, кто…
Она не договорила.
Повисла тишина. Давящая.
— Я узнал. Позже. Про пожар. «Про ребят», —тихо сказал я.
Мне не хватило воздуха, чтобы закончить.
— Это было... — она опустила глаза. — Прошло две недели. И всё ещё как будто вчера.
— Я не знал, что сказать. И не знал, кому.
— Смирнов, ты просто исчез. Вышел на обед — и всё. Ни письма, ни звонка. Люди пострадали, а ты... будто испарился.
Я закрыл глаза на секунду.
— Прости. Я не был готов. Я тогда сам горел. Внутри.
Она смотрела, не перебивала.
— Я бы рассказал, но... — начал я.
— Но ты бы сам себе не поверил? — закончила она. Попала в точку.
Я усмехнулся без радости.
— Именно.
Молчание. За окном шумел вентилятор кондиционера. Внутри было тише, чем в пустом зале.
— Сейчас ты спокойнее, — сказала она. — Даже немного… отрешённый.
— Ну так что ты пришёл, Смирнов? — спросила она, наконец оторвав взгляд от монитора и скрестив руки.
— Мне выдали уведомление о сокращении, — сказал я, стараясь не смотреть ей в глаза. — Я вот решил узнать, нет ли у тебя здесь для меня местечка… ну, на прежней должности?
А сам про себя подумал: ну хоть бы она отказала… хоть бы отказала. Смешно, да. Просишь — и одновременно молишься, чтобы тебе не дали.
— Смирнов, — вздохнула она. — Ты же знаешь, как сейчас в фирме. Напряжёнка с кадрами страшная. Раз уж пошло массовое сокращение в Смоленске, это не значит, что нас обойдут стороной.
Она помолчала, и добавила тише:
— Поверь, до нас просто… ещё не добрались.
— Понял тебя, Юлия Сергеевна, — кивнул я с почти театральной улыбкой, встал с кресла и, стараясь держаться прямо, двинулся к выходу.
— Смирнов, — окликнула она уже сзади. — Ты же не просто за работой пришёл?
— А зачем же ещё приходят к бывшим работодателям? — ответил я через плечо.
Она не ответила. И это было самым точным ответом.