Она вспомнила с какой злобой говорил ее мучитель об отсветах магии на ее руках, оставленных книгой. Неужели было настолько ясно, что они оставлены книгой? Хотя, после того, что с ней случилось в подвале, когда она в первый раз открыла ее, стоило ли удивляться этому. Теперь Лене важно было понять: как ей поступить дальше? Очень не хотелось отдавать книгу Чернобородому и раз появилась возможность оставить ее у себя, то было бы большой глупостью не узнать, что же в ней такого, от чего ее мучитель жаждет заполучить ее всеми средствами. Пожалуй, она оставит ее у себя. Почему бы ей, в конце концов, не рискнуть?
-- Можно уже, что нибудь сказать о письме? - спросила Лена.
-- Пока, ничего сказать не могу?
-- А сколько времени займет работа над этим письмом?
-- Терпение, Леночка, - с нескрываемой досадой ответил ей Лев Кириллович, не отрываясь от компьютера. - С ним придется посидеть и будет лучше если ты оставишь карточки у меня. Когда я, что нибудь раскопаю, сразу же дам тебе знать.
Лена покусала губы и от волнения прекрутив ремешок сумочки, решилась:
-- Лев Кириллович, простите мою бесцеремонность, но... можно мне сегодня переночевать у вас?
-- Разумеется, - машинально кивнул в ответ старик, не отвлекаясь от чтения текста на мониторе. И Лена решила было, что он попросту не расслышал ее просьбы, пока он тут же не добавил: - При условии, что ты не будешь отвлекать меня.
-- Спасибо, вам, большое, - оживилась Лена. По крайне мере, одна ее проблема благополучно разрешилась. - А можно я от вас позвоню?
-- Телефон в коридоре. Только звони сейчас, потому что, мне нужно подключиться к Интернету.
Выглянув в коридор, Лена увидела телефон, стоящий на полочке под включателем. Она набрала Любашин номер.
-- Славик? Привет... Да все в порядке... Спасибо. Любаша дома? Привет, это я... Нет не скоро... нет, не приду... не голоси, я не у Васи... Да... Присмотри за Мисюсь... Конечно забери, мне спокойней будет. Ко мне никто не приходил? Не заметила? Ну ладно, тогда до завтра. Пока, - Лена озадачено опустила трубку на рычаг.
Может, ей показалось, но когда она сказала Любаше, что не придет домой, то ощутила слабый, словно отголосок, едва уловимый толчок боли в голове.
-- Лев Кириллович, - заглянула она в кабинет, - если уж я у вас остаюсь, то, может быть, займусь ужином?
-- Сделай одолжение, Леночка, - последовал нетерпеливый ответ. - Будь хозяйкой и расплогай всем, что найдешь в холодильнике.
Получив добро, Лена, улыбаясь, пошла на кухню. Как-то незаметно они с Львом Кирилловичем перешли на "ты". Лена была не против -- Лев Кириллович ей нравился. Легкий человек.
Холодильник оказался набит продуктами, видимо стараниями неутомимой домработницы Надежды. Для Лены, привыкшей довольствоваться малым, готовить из такого обилия продктов, доставляло удовольствие. Тем более стряпать для Льва Кирилловича. Почему-то она подумала о своем деде, которого не помнила и о котором совсем ничего не знала, впрочем, так же как и о своем отце. Их фотографии мама бережно хранила в шкатулке и Лена частенько доставала их, когда мамы не было дома, потому что мама всякий раз плакала, когда смотрела их. О гибели отца, молодого офицера, бесшабашно и дерзко смотрящего с фотографий, ни мать, ни дочь не говорили. Лене достаточно было знать о том, что он нелепо погид на учение, а расспрашивать подробнее она перестала, когда поняла, какую боль это причиняет маме.
В коридоре послышались шаркающие шаги: Лев Кириллович отключил телефон, подключившись к Интернету.
-- М-м... как вкусно пахнет, - заглянул он на кухню с удовольствием принюхиваясь. - Давненько в моей квартире не стоял аромат стряпни. Какая уж тут работа. Леночка, покорми меня скорей, а то бедный старик вот-вот изойдет слюной.
Польщенная Лена наполнила тарелку салатом, положила котлету и поставилв ее перед Львом Кирилловичем, не забыв пододвинуть вилку и корзиночку с хлебом. Наблюдая с каким аппетитом он ест, она решила почаще заглядывать к нему, так приятно хоть кого-то бвловать своей стряпней. Он же, глядя, как она вынимает из духовки противень с румяными пирожками и ловко укладывает их на блюдо, не удержался:
-- Леночка, ты, конечно, можешь послать любопытного старика куда подальше и поделом... Но скажи откровенно -- ты скрываешься у меня от мужа? Вы поссорились и ты решила его проучить? Он, наверное, страшно преживает?
-- Не от мужа, - помолчав сказала Лена.
-- Понимаю, - вздохнул старик.
-- А у вас, как продвигаются дела?
-- Задала ты мне задачку. Я, было, подумал, что это идиш, только это не идиш, точно. Но и не шифр, как решила Юлия Петровна. Попробую запустить эту таинственную абракадабру в Интернет. Кто-нибудь да откликнется. Только, рассчитывать на это тоже особо не стоит и похоже, придется, все же, разгадывать эту головоломку самому.
-- Чепуха какая-то. Если существует книга, значит, ее кто-то написал и значит, ее можно прочесть.
-- Так-то оно так. Нок сожалени бывает так, что уже не существует тех, кто бы помнил древнюю письменность, а уж прочесть ее... Как никто не может прочесть древних инков. Я зайду завтра в библиотеку и мы с тобой отсканируем с книги несколько страниц.
Они немного поболтали, пока Лена мыла посуду, скрашивая вечер.
-- Пора и на покой, - поднялся из-за стола Лев Кириллович. - Но это касается только тебя, Леночка. Я же вновь сяду за компьютер, - он стряхнул крошки со своего стеганного халата и черной футболки, виднейвшейся из-за его отворотов. - Пойдем, я покажу, где ты будешь спать.
В комнату, где Лене предстояло ночевать, похоже заглядывали не часто. Здесь пахло нежилым. Пыль лежала на телевизоре, тумбочке, стенке-гостиной занимавшую всю стену, за стеклами которой красовались статуэтки, английский охотничий сервиз и фотографии мальчиков: сыновей и внуков хозяина квартиры.
-- Постельное белье, - Лев Кириллович достал из тумбочки стопку белья, одеяло и подушку, сложив их на диван. - Будильник и пульт от телевизора здесь. Если что понадобиться -- я в соседней комнате.
-- Вы что, всю ночь будете сидеть за компьютером? Господи, я чувствую себя виноватой.
-- Леночка, ты еще так молода и незнакома с бессоницей. Где тебе знать, что такое бестолково и бесцельно слоняться из комнаты в комнату всю ночь напрлет. И не дай бог тебе узнать, что это такое. В голову лезет всякое... М-да... Ты же подкинула мне интересное дельце и время, поверь, пролетит для меня незаметно. Спокойной тебе ночи.
Она уснула сразу, как только голова ее коснулась подушки. На новом месте спалось беспокойно, чутко. Все было чужое, непривычное, не было рядом мурлыкающей Мисюсь, что всегда спала рядом, под боком у Лены, свернувшись в клубочек. А потому, проснувшись среди ночи, она долго не могла узнать темную комнату и, понять, почему находиться здесь, а не у себя.
Мерно тикал в изголовье будильник, показывая полтретьего ночи. Вспомнив, наконец, где она, Лена прислушалась к тишине квартиры, потом нашарив возле дивана джинсы и блузку, кое-как натянув их в темноте на себя, сунув ноги в теннески, путаясь в шнурках, она вышла из комнаты и, почти наощупь, побрела в сторону туалета. В квартире было как-то непривычно тихо. Осторожно, чтобы не споткнуться в темноте о стопки книг, она прокралась мимо кабинета, прислушиваясь. Ни стука клавиш, ни поскрипывания кресла, тольк пробивалось из-под двери слабое мерцание монитора. Все-таки сон сморил Льва Кирилловича, как он ни храбрился перед Леной. Она покачала головой и двинулась, было дальше, когда в кабинете раздался тихий шорох и дверь, скрипнув, приоткрылась.