-Отец Андрей.
Голос хриплый, болезненный.
-Лучше молчи, Володя. Береги силы.
-Что со мной?
-Взойдет солнце, посмотрим.
-Он ушел?
Отец Андрей не сразу сообразил, о ком говорит парнишка.
-Да, Володя. Волк ушел.
Мужчина присел неподалеку от раненого напарника, сорвал травинку, надкусил. Предутренний холодок пробрался под свитер, отец Андрей поежился. Зябко, однако. Август пройдет, а там – осень, зима. Зима… Надо бы искать зимовье, вот только где его отыщешь? В городах – упыри, на склад или в магазин вдвоем не прорваться, в деревнях – упыри и жрать нечего. Не успела деревня еще запасы на зиму-то сделать. Тут еще и с Володей беда приключилась…
Бывший монах поерзал на месте, не в силах совладать с растущей в душе тревогой.
Как жить-то дальше?
Прежний Андрей сходу ответил бы самому себе на этот вопрос: «Богу виднее», и успокоился бы, и смирился. Новый Андрей не мог ни смириться, ни успокоиться, сколько бы не уверял себя в божественном провидении.
Развести бы костерок, вскипятить воды, вкинуть пару листов сухого зверобоя, да напиться чаю. Но: упыри заметят дым, приползут. Да и воды осталось – кот наплакал. А есть-то как хочется…
Отец Андрей вспомнил трапезную в монастыре, да монастырский холодец из молодой козлятинки с лаврушкой да чесночком, да горячую, дымящуюся картошку в мундире. В животе у него глухо заурчало.
-Отец Андрей.
-Да, Володя?
-Скоро рассветет?
-Скоро, Володя. Еще полязгаем зубами немного, а там солнце начнет шпарить.
Парнишка закашлялся. Его лицо стало из бледного немного желтоватым, под глазами – тени.
-Отец Андрей, у меня в рюкзаке…, - слабым голосом проговорил Володя, - Вы посмотрите, отец Андрей. Еще одна банка. Вы съешьте ее… Отец Андрей.
Бывший монах поднялся, быстро проверил рюкзак напарника. Пустые пластиковые бутылки из-под воды, две пачки патронов, нож, немного листьев зверобоя, котелок – больше ничего.
-Нашли, отец Андрей?
Мужчина пристально посмотрел на парнишку. В лихорадочно расширенных глазах Володи сидели боль, страх и желание загладить вину. Лжи там не было и в помине.
-Нашел, Володя. Спасибо тебе.
Володя улыбнулся и прикрыл глаза, прошептав едва слышно:
-Кушайте, отец Андрей.
Половинка «Сникерса». Лена, Димка.
Ребенок снова закричал, и Лена поспешила взять его на руки. Вскочила, принялась ходить по трескучему полу, покачивая младенца. Она спела бы колыбельную, но, как назло, ничего кроме песен с танцпола клуба «Саншайн» в голову не приходило.
-О, Боже, какой мужчина, я так хочу от тебя сына…
Младенец закричал сильнее.
Димка, пытающийся снять кабель с ноги, взглянул на Лену, ухмыльнулся.
-Классная колыбельная.
-Тебя не спрашивают, - огрызнулась Лена. – Иди, лучше, проверь зомби.
Мальчишка шмыгнул носом, отложил в сторону плоскогубцы. Осторожно отодвинув край занавески, выглянул во двор сквозь зарешеченное окно. Старушка-зомби все также стояла у смородинового куста, едва заметно покачиваясь. За забором, в отдалении, маячил еще один мертвяк, кажется, мужчина.
-Ну?
Димка отпустил занавеску.
-Все те же. Две штуки. Других не видно.
Лена положила успокоившегося младенца в импровизированную люльку из старой одежды. Все эти платки, кофты и штаны-трико раньше принадлежали той старушке, что бездумно покачивается во дворе, дожидаясь человеческой плоти.
-Ну-ка, дай попробую.
Лена отобрала у Димки плоскогубцы и, вцепившись в сделанный Егором узел из кабеля на ноге мальчика, надавила.
-Давай же, - процедила сквозь зубы, напрягая последние силы. Плоскогубцы соскользнули, кабель еще глубже впился в красную кожу. Димка скривился от боли.
Лена размахнулась, чтобы швырнуть плоскогубцы на пол, но в последний момент сдержалась, с опаской взглянула на спящего младенца.
-Здесь мужик нужен, - со слезой в голосе проговорила она. – Понимаешь?
Димка кивнул, искоса взглянув на девушку.
-Ни фига ты не понимаешь, - вздохнула Лена.
Ей хотелось плакать, хотелось выскочить из этого ужасного дома и бежать, бежать, бежать без оглядки. Не останавливаться, бежать куда угодно – лишь бы подальше отсюда.
Вот и этот мальчик. Этот Димка. Мало ей было свалившегося на голову младенца, так еще и этот сопляк. Ведь если ему не снять с ноги кабель, нога опухнет, он не сможет идти. Что тогда? Тащить его на себе? Или … Или убить?
-Лена.
-А?
-Посмотри, что я нашел.
Димка держал в руках небольшую острую кирку с деревянной ручкой.