– За что она так ненавидит маму?
– Ну, скажем так, она, в отличие от меня, так и не смогла простить ей некоторые обиды. Хотя, по сути, это вообще не её дело. Твоя мама... Она жива?
Алексия отрицательно помотала головой. Влад поджал губы и застыл на месте. Девушке всё больше казалось, что его вопросы – это не просто праздный интерес.
– Вы были друзьями?
– А? Да, можно и так сказать. Она никогда не говорила обо мне?
– Я её не знала, она умерла, когда мне было шесть месяцев.
– Сразу после побега? – настороженно спросил он.
– Побега?
– Она сбежала в закрытый мир, как раз когда тебе было шесть месяцев.
– От кого сбежала?
– Я не знаю, милая. Она не успела мне рассказать.
– Алексия, – из окна её спальни высунулся Миир, – что ты здесь делаешь?
– Могу спросить то же – почему ты в моей комнате?
– Я стучал, но ты не открыла. Велнока расстроен, я хотел узнать, что произошло.
– А тебе не пришло в голову, что я уже сплю.
– Но ты не спишь. Знаешь, вампиры – не самая лучшая кампания для юной девушки. А этот вампир особенно.
– Я могу сказать то же самое о тебе, ведьмак. – огрызнулся Владимир, – Ещё увидимся, милая.
Герцог Валасский быстро скрылся за углом.
– Тебе надо поспать, завтра важный день, – медленно поговорил Миир. Он старался говорить спокойно, но бешено сияющие глаза выдавали его раздражение.
– Да, я как раз собиралась, – мысли у Лекс сейчас были совсем не здесь. Ведьмаками и ведьмами называли тех, кто использовал для колдовства не свой дар, а заклинания и зелья. Это было неправильным и магами, в основном, порицалось, так как для большинства заклинаний требовались жертвы, в лучшем случае животных. Она не заставала Миира за чем-то подобным, он варил лишь восстанавливающие зелья из трав и сламина – особого меда, который собирали его пчелы. С другой стороны, кто ему мешал что-то скрыть от неё? Проворочавшись в постели несколько часов, Лекси все-таки задремала, и тут же почувствовала руку на своем плече. Пора вставать.
Глава 2. Осталось 9 месяцев и 16 дней.
В знак примирения Миир приготовил ей завтрак. И хотя чай, как и вся еда в его исполнении, имела неопознанный странноватый привкус, девушка не стала провоцировать его на новую ссору и покорно запила им бутерброды. И следующие четыре часа напрочь выпали из её памяти. Алексия очнулась в комнате в таверне. Рядом с кроватью, на которой она лежала, мрачно восседал Влад. Ужасно жгло кожу на левом предплечье – там обнаружилось клеймо, принуждающее её повиноваться правилам турнира. Лекс узнала рисунок, отдаленно похожий на смесь нотного ключа с мечом – Миир рисовал его, когда рассказывал о подробностях этого мероприятия.
– Что здесь происходит? – тихо спросила Лекс и тут же закашлялась – в горле пересохло, во рту отдавало чем-то протухшим и тошнотворным.
– Что ты помнишь?
– Я была в доме с Мииром, мы завтракали. И всё...
– Значит, я не ошибся, – сказал Влад таким тоном, будто она должна понимать, что же это значит.
– Ошибся в чём?
– Я заметил, что ты была слегка неадекватна, когда тебе наносили клеймо. Лекси, скажи, ты знала все правила турнира?
– Ну да, мне их зачитывал отец. Да в чём дело то, чёрт возьми?
– Ты знала, что на этом турнире нельзя оставлять противника в живых?
– Что? Глупости. Это не... – она не договорила. На лице вампира явственно читалось сожаление. Она медленно провела пальцами по свежему шраму на руке, – Но... Он ведь означает, что я уже не могу отказаться.
– Мне очень жаль, милая. Я думаю, Миир опоил тебя для того, чтобы заставить согласиться.
– Разве для этого не нужно владеть даром принуждения?
– А ты уверена, что он им не владеет?
– Нет, у Миира есть только дар телекинеза, – помотала головой Лекс. Одно дело догадаться, что отец использует тебя для попытки вернуться в общество, и совсем другое – знать, что он манипулирует твоим сознанием. Она совершенно не хотела в это верить, – И зачем тогда ему было травить меня какой-то дрянью?
– Потому что у тебя есть дар сопротивляться принуждению. Я проверил еще в первый день нашего знакомства. С помощью галлюциногенов он заглушил твою способность сопротивляться. Вспомни, как ты изучала язык? Для человека, который попал сюда относительно недавно, у тебя потрясающий словарный запас.
– Он дал мне выпить настойку из грибов, и обучил, пока я спала, –начиная понимать происходящее, прошептала девушка.
– Это возможно только с принуждением, милая.
– Господи. Это же мой отец! Да как он... Мы, конечно, не были слишком близки, но...
– Я тоже не хотел в это верить. Но теперь всё складывается в довольно чёткую картинку.
– Но почему я должна верить тебе? Если даже собственному отцу не могу.
– Что ты имеешь в виду?
– Какие интересы ты преследуешь? Почему вдруг кинулся мне помогать? Ходишь вокруг, разнюхиваешь, лезешь не в свое дело. Это подозрительно.
– Хм. Действительно. Ну что я могу сказать... У твоей мамы был дневник. Ты не знаешь где он?
– Нет. Я ничего о нём не слышала.
– Тогда тебе придется верить мне на слово. Или остаться в одиночестве. Лекси, я знаю, что...
– Так, стоп. Почему Лекси?
– Ох, извини. Так называл тебя парнишка, дариец, я думал тебе так привычнее.
– Откуда ты его знаешь?
– Ты вцепилась в него еще на церемонии, а после того, как вам обоим нанесли клеймо, ты потащила его в таверну. Авлисиль, кажется?
– И что произошло?
– Ну, я последовал за вами сюда. Ты выпила эля, громко смеялась, он пытался тебя усмирить. Потом ты, вроде, его поцеловала...
– Я что? – день становился всё интереснее.
– Не будь к себе так строга, ты ведь была под кайфом. Я ему всё объяснил.
– Он ушёл?
– Внизу сидит. Ждет, пока ты придешь в себя. Волнуется.
– Господи…, – Лекс упала обратно в кровать и закрыла лицо руками, – Пристрели меня прямо здесь, пока не обнаружилось ещё что-то, чего я не помню.
– Я принесу тебе воды.
Лекс лежала в постели, пытаясь уложить в голове случившееся. Её мать бежала, забрав шестимесячную дочь, спасаясь от чего-то или кого-то. После побега Елены, Миир стал отшельником, и хотел снова вернуться в общество. Каким-то образом этому должно было помочь её участие в турнире. Зная, что Лекс не согласится убивать просто так, Миир её отравил и с помощью принуждения вынудил поставить клеймо. Клеймо – это, по сути, та же магия принуждения, только сконцентрированная и долгоиграющая. Если действие обычного принуждения длилось несколько часов, клеймо растягивало его на недели, месяцы, а то и года. До конца турнира она обязана будет следовать правилам: приходить на арену в назначенное время, не сходить с неё до конца поединка, и последнее, неожиданно возникшее – добивать противника. Здорово. Лекс была в восторге. Её жизнь явно удалась. В дверь постучали, и в комнату вошел Авлисиль с кружкой в руках. Ещё одна неожиданно возникшая проблема.
– Как ты, Лекси?
–Жить буду, – вздохнула девушка. Дариец опустился на стул рядом с ней и протянул воду. Напряжённость в его взгляде и движениях читалась невооружённым глазом, – Слушай, я не помню, что я там натворила, но ты извини меня, за всё.
– Ерунда, – поморщился Лис, – Кто это сделал с тобой?
– Вероятно, Миир.
– Твой отец?
Лекс кивнула. Ей пришла в голову одна мысль: «ты можешь доверять Илинкоре Тидорла, дарийке. Если некуда будет пойти – иди к ней».
– Мне нужно поговорить с твоей королевой, Лис. Как это сделать?
– Обычно она не принимает посторонних. Но для дочери Елены может сделать исключение. Я поговорю с ней сегодня, во время ужина.
– Ты ужинаешь с королевой?
– Я избран ею. И хоть для меня это непривычно и странно, сейчас я вхожу в её окружение.