Никогда, кажется, не было еще в истории эмиграции столь резкого деления на элиту и париев. Элита — это, разумеется, новейшие злопыхатели, крупно и жирно зарабатывающие на антисоветчине. Другие — их огромное большинство — скудно ютятся на птичьих правах по чужим чердакам. У обеих сторон разные представления об окружающем мире.
Однажды А. Солженицын обратился к эмиграции с призывом присылать ему материалы для очередного романа о 1917–1922 годах, причем подчеркнул, что присылать следует в перепечатанном виде. Обладатель многих миллионов, заработанных на антисоветчине, как-то забыл, что на Западе, пораженном инфляцией и экономическим спадом, любое деяние стоит денег, и немалых. И тут же попал в щекотливое положение. «Русская мысль» вынуждена была опубликовать письмо одного из своих обиженных читателей, который жаловался, что не было «обусловлено какое-то вознаграждение за присланный писателю материал. А это очень важно!». Еще бы не важно! А кроме того, и обидно: миллионер, а хочет бесплатно воспользоваться услугами полунищих стариков-эмигрантов. Бедный читатель «Русской мысли» бесхитростно просил: «Хотя бы какая-то мзда за бумагу, марки, возможные расходы по переписке и перепечатыванию».
Но куда там! Сытый голодного не разумеет. И пока миллионер Солженицын ничего не обещает своим возможным соавторам…
Склока вокруг новоприбывших все разгорается, делается все более шумной. «Часовой» публикует письмо в редакцию некоего А. Киселева с осуждением Максимова и его присных, которые, мол, «вообразили себя пророками»: теперь вот «пророк решил издавать свой собственный журнал и, не в обиду будь ему сказано, не только ничего нового не принес, но и разочаровал всех тех, которые о нем были другого мнения…». Оскорбленный В. Максимов не утерпел и напечатал «протест», обозвав «Часовой» «листком». Тут уж не на шутку обиделся старый белогвардеец В. Орехов, издатель «Часового», и печатно объявил, что «меня и моих друзей поразила озлобленность его статьи к белому «листку» (по его элегантному выражению)».
Склоки, свары, дрязги — вот что составляет суть жизни «диссидентов» и их окружения. Поливают друг друга грязью, благо лить-то есть что… Но в комках этой грязи, кидаемой взаимно, нет-нет, да и обнаружатся кое-какие примечательные факты. Только с этой точки зрения нас и заинтересовала эта весьма специфическая «полемика».
С. Николаев
«Голос Родины», 1976, № 47 (2035)
Документ № 10
Письмо М.А. Шолохова
ГЕНЕРАЛЬНОМУ СЕКРЕТАРЮ Л.И. БРЕЖНЕВУ О 400-ЛЕТИИ ДОНСКОГО КАЗАЧЕСТВА И ПЕРЕПИСКА ПО ДАННОМУ ВОПРОСУ
5 июня 1970 г., М.А. Шолохову
УВАЖАЕМЫЙ МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ!
Президиум совета Ростовского областного отделения Всероссийского Общества охраны памятников истории и культуры испытывает большое беспокойство за судьбу выдающихся историко-архитектурных памятников старины нашего Донского края в станице Старочеркасской, бывшей столицы Донского казачества. Имеются в виду Воскресенский войсковой собор и колокольня (памятники XVIII в.), Ратненская церковь (XVIII в.), дворец и подворье атамана Ефремова, дом Жученковых, дом Кондрата Булавина, остатки бастионов Старочеркасской крепости, руины Анненской крепости, Монастырское урочище, где похоронены казаки времен Азовского сидения (XVII в.), герои гражданской и Великой Отечественной войн и др.
Множество людей стремится попасть в Старочеркасск — в колыбель Донских казаков. Однако состояние памятников там таково, что их нельзя показывать людям, а некоторые из них находятся в аварийном состоянии.
Нельзя сказать, что по их благоустройству ничего не делается, но наши возможности ограничены. Еще 26 июля 1966 года Ростовский Облисполком принял решение и обратился с просьбой в Совет Министров РСФСР об организации Старочеркасского музея-заповедника в связи с исполняющимся в 1970 году 400-летием станицы, но такого решения Совет Министров РСФСР до сих пор не принял.
9 октября 1968 года Ростовский Облисполком принял новое решение (№ 969) о создании в ст. Старочеркасской Донского историко-архитектурного музея-заповедника за счет местных средств. В настоящее время установлены границы охранной зоны, откорректирована топографическая съемка. Общество охраны памятников выделило 35 тыс. руб. и Облисполком 25 тыс. рублей на реставрацию колокольни Воскресенского собора, однако местные возможности очень ограничены в сравнении с тем объемом работ и затрат, которые требуются для создания Музея-заповедника. Крайне необходимо, чтобы Совет Министров РСФСР принял свое решение о создании Донского историко-архитектурного музея-заповедника в станице Старочеркасской и о включении его в список памятников истории и культуры республиканского значения. Несколько лет тому назад Совет Министров УССР принял решение и создал заповедник Запорожская сечь.
Дорогой Михаил Александрович, зная о Вашей большой занятости, мы, все же, решили просить Вас оказать нам помощь в решении этого вопроса, имеющего большое общественное и государственное значение.
С искренним уважением к Вам —
Председатель президиума совета Ростовского областного отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры —
кандидат исторических наук, доцент В. Андрианов.
Генеральному секретарю ЦК КПСС тов. Брежневу Л.И.
Дорогой Леонид Ильич! [К письму М.А. Шолохова имеются резолюции: «Тов. Демичеву П.Н. Прошу рассмотреть — затем обменяемся мнением по поднятому вопросу. Л. Брежнев. 25. VI. 70 г.» и «тов. Яковлеву А. Н., тов. Петровичеву Н.А. Прошу подготовить предложения. П. Демичев. 29 июня 1970 г.».]
В этом году исполняется 400 лет со дня официального узаконения царем Иваном Грозным существования Донского казачества. Событие это, как известно, имело немаловажное значение для истории государства Российского. Мне думается, что умалчивать о четырехсотлетии казачества едва ли целесообразно хотя бы по одному тому, что умолчание может вызвать нежелательную реакцию и у нас внутри страны и на Западе.
И не лучше ли будет, если Политбюро примет решение, обязывающее центральную печать посвятить 400-летию небольшие, но квалифицированные статьи, а Совмин РСФСР решит вопрос о создании в станице Старочеркасской историко-архитектурного ансамбля? «Скорбный лист» Ростовского отделения охраны памятников истории и культуры прилагаю.
Не писал по этому вопросу раньше потому, что подходили юбилейные дни Владимира Ильича и все остальное, естественно, отодвигалось на задний план. Шлю добрые пожелания и обнимаю.
Ваш М. Шолохов
Ст. Вешенская 19.6.70.
14 июля 1970 г.
При сем направляю по Вашей просьбе подготовленную сотрудниками Института истории СССР справку «К вопросу о праздновании юбилея донского казачества в 1970 г.». Приложение: на 11 стр.
Директор Института истории СССР АН СССР П. В. Волобуев
К ВОПРОСУ О ПРАЗДНОВАНИИ ЮБИЛЕЯ ДОНСКОГО КАЗАЧЕСТВА В 1970 Г.
Для рассмотрения целесообразности празднования юбилея донского казачества в 1970 г. необходимо решить две проблемы. Во-первых, насколько обоснован выбор даты (1570 г.). Во-вторых, каков был характер исторического развития донского казачества и его роль в истории России.
I. При выборе года юбилея (1970 г.) ссылаются обычно на грамоту царя Ивана IV от 3 января 1570 г. (ее черновик хранится в ЦГАДА, в ф. Сношений России с Турцией, кн. 2, л. 35; опубликована — «Акты, относящиеся к истории Войска донского, собранные ген. — майором А.А. Лишиным», т. 1, Новочеркасск, 1891, № 2, стр. 1–2). Она была послана с царским послом в Турцию И. Новосильцевым и предписывала атаманам и казакам на Северском Донце (составители грамоты не знают ни одного имени атамана) оказание «различных служб» царскому дипломату с целью его безопасного проезда в Азов, бывший тогда владением Турции. Ее содержание не дает оснований полагать, что 1570 г. является какой-либо вехой в истории казацких поселений на Дону, их внутренней организации или же взаимоотношений вольного донского казачества с царским правительством…
Донское казачество в годы гражданской войны составляло значительную массу белых армий; это дало основание В.И. Ленину отметить, что в казачьих областях, «где сосредоточено было больше всего известного количества населения, сравнительно отсталого и прочнее всего держащегося за традиции монархии и средневековья… Советской власти пришлось выдержать сопротивление, принимавшее военные формы» (В.И. Ленин. ПСС, т. 36, стр. 128), что казачество «одно только давало и даст возможность Деникину создавать серьезную силу» (В.И. Ленин. ПСС, т. 39, стр. 206). Но под влиянием революционных событий и социального опыта трудовое казачество в большинстве своем «сознательно, твердо и решительно перешло на сторону большевиков» (В.И. Ленин. ПСС, т. 36, стр. 128) и активно участвовало в борьбе с контрреволюцией в составе советских войск.