В том же 1919 году, в дополнение к иоганнесбургскому «Интернационалу», начала издаваться газета «Большевик». Печаталась она в Кейптауне.
Оливия Шрейнер, тогда уже большую часть времени прикованная к постели тяжелой болезнью, сообщала своим друзьям, что она «прочла все книги о России», которые «смогла достать в течение последнего года». В конце 1919 года она писала, что считает Маркса и Ленина величайшими людьми последних 100 лет.
Ленин внимательно присматривался к событиям на юге Африки.
2 мая 1922 года Ленин писал; «…не забыть еще Южной Африки, которая недавно напомнила о своей претензии быть людьми, а не рабами, и напомнила не совсем „парламентски“».
Эти слова появились в статье Ленина «К десятилетнему юбилею „Правды“». Они относились к тем классовым боям, которые потрясли Южную Африку в 1918–1922 годах, и особенно к борьбе горняков Трансвааля, которая вошла в историю как «Красное восстание».
Стачка горняков началась в январе 1922 года, а в марте она уже переросла в восстание. Оружие, конечно, было плохонькое — ружья, винтовки да несколько пулеметов. Но большинство мятежников состояло из буров, известных на весь мир стрелков. В руках рабочих оказались все шахтерские города и поселки Трансвааля. Они перегородили улицы баррикадами и траншеями.
Несколько дней рабочие сдерживали натиск двадцати тысяч солдат, оснащенных по тогдашнему времени отлично — с броневиками, с артиллерией. И даже самолетами, с которых на позиции повстанцев сбрасывались бомбы.
Перед решающей схваткой защитники последнего оплота мятежников, шахтерского городка Фордсбурга, на глазах у готовящегося к атаке врага запели песню «Красный флаг» — ее привезли когда-то рабочие, иммигранты из Англии, и она стала гимном трансваальских повстанцев. Вот ее перевод — как он был напечатан в Москве тогда же, в 1922 году, в связи с этой новой трансваальской трагедией:
А затем последовала артподготовка — на 1 час 10 минут — и атака правительственных войск. Улицы колониальных городов широки и потому неудобны для баррикадных боев. И для многих защитников Фордсбурга песня действительно оказалась последней… Многие были брошены в тюрьмы и казнены.
В тот день восстание было окончательно подавлено.
Арестовано было пять тысяч человек. Полторы тысячи из них присудили к различным наказаниям, а нескольких — к повешению. Но когда первые четверо шли на виселицу, вся тюрьма вместе с ними запела «Красный флаг». На могилы повешенных пришли 50 тысяч человек.
И власти сочли для себя благоразумнее «помиловать» остальных приговоренных к виселице — заменить казнь пожизненным заключением.
Правительство Южной Африки объявило это восстание результатом «большевистского заговора», нити которого якобы тянулись к Москве. Репрессии обрушились на Коммунистическую партию Южной Африки, которую за полгода до восстания создали люди, объединившиеся вокруг газет «Интернационал» и «Большевик».
В помещениях партии были устроены обыски, все хранившиеся там материалы отобраны и переданы особой следственной комиссии.
Гнев властей больше всего обратился против человека по имени Дэвид Айвон Джонс — основателя и редактора той газеты, которая сначала именовалась «Интернационал», а впоследствии стала выходить под названием «Умсебензи». Это в его статьях имя Ленина было впервые названо на юге Африки.
В марте 1922 года Айвону Джонсу не миновать бы самой страшной участи, но в это время он был недосягаем для властей своей страны.
Уже несколько месяцев он находился в Москве, жил на Тверской, теперь улица Горького, в доме наискосок от Моссовета, в гостинице, которая сейчас называется «Центральная», а тогда называлась «Люкс». В ней останавливались приезжавшие из-за границы руководители коммунистических партий. Айвон Джонс тоже жил в той гостинице. Он стал первым представителем Африки в Исполкоме Коминтерна.