2. Он боялся. Поэтому [и поныне] тот, кто одинок, боится. И он подумал: "Ведь нет
ничего кроме меня, – чего же я боюсь?" И тогда боязнь его прошла, ибо чего ему было
бояться? Поистине, [лишь] от второго приходит боязнь.
3. Поистине, он не знал радости. Поэтому тот, кто одинок, не знает радости. Он захотел
второго. Он стал таким, как женщина и мужчина, соединенные в объятиях. Он разделил
сам себя на две части. Тогда произошли супруг и супруга. "Поэтому сами по себе мы
подобны половинкам одного куска", – так сказал Яджнявалкья. Поэтому пространство это
заполнено женщиной. Он сочетался с нею. Тогда родились люди.
4. И она подумала: "Как может он сочетаться со мною после того, как произвел меня из
самого себя? Что же – я спрячусь". Она стала коровой, он – быком и сочетался с ней; тогда
родились коровы. Она стала кобылой, он – жеребцом; она ослицей, он – ослом и сочетался
с ней; тогда родились однокопытные. Она стала козой, он – козлом; она – овцой, он –
бараном и сочетался с ней; тогда родились козы и овцы. И так то, что существует в парах,
– все это он произвел на свет, вплоть до муравьев.
5. Он узнал: "Поистине, я есмь творение, ибо я сотворил все это". Так он стал творением.
Кто знает это, тот находится в этом его творении.
6. Затем он потер [руки] и сотворил огонь изо рта, [словно] из материнского лона.
Поэтому у обоих внутреняя поверхность лишена волос – ведь лишено волос внутри
материнское лоно. И когда говорят: "Приноси жертву тому богу", "приноси жертву
другому", то это лишь его творение, ибо он – все боги. И вот влагу, которая существует, он сотворил из семени; и это – сома. Поистине, весь этот мир – лишь пища, огонь –
поедатель пищи. Это – высшее творение Брахмана, ибо он сотворил богов
превосходящими [его самого], смертный, он сотворил бессмертных. Поэтому это –
высшее творение. Кто знает это, находится в высшем его творении.
7. [Все] это было тогда неразличимо. Он стал различим по имени и образу. И [говорят]:
"Таково его имя, таков образ". Ведь поныне [все] различимо по имени и образу. И
[говорят]: "Таково его имя, таков образ". Он [Атман] проник сюда до кончиков ногтей, как
нож в ножны, как огонь в пристанище огня. Его не видят, ибо он неполон. Дышащий, он
зовется дыханием, говорящий – речью, видящий – глазом, слышащий – ухом, разумеющий – разумом. Это лишь имена его дел. Кто почитает лишь то или иное из них, не обладает знанием, ибо в том или ином он неполон. Пусть почитают его как Атмана, ибо
здесь все [его дела] становятся одним. Этот Атман – след всего сущего, ибо, поистине, как
находят по следу [утерянное], так узнают по нему все сущее. Кто знает это, тот находит
славу и похвалу.
8. Этот Атман дороже сына, дороже богатства, дороже всего остального. Он – самое
сокровенное. И если тому, кто называет дорогим не Атмана, а другое, скажут, что он
утратит то, [что считают] дорогим, то так и может произойти. Лишь Атмана следует
почитать дорогим. Кто почитает дорогим лишь Атмана, у того дорогое не погибнет.
9. И говорят: "Если люди считают, что благодаря знанию Брахмана они станут всем, то
что же такое знал Брахман, благодаря чему он стал всем?"
10. Поистине, в начале это было Брахманом. Он узнал себя: "Я есмь Брахман". Поэтому он
стал всем [сущим]. И кто из богов пробудился [к этому знанию] тот стал таким же. То же
произошло с риши, то же с людьми. Видя это, риши Вамадева понял: "Я был Ману и
Сурьей". Так и поныне – кто знает: "Я есмь Брахман", тот становятся всем [сущим]. И
даже боги не могут помешать ему в этом, ибо он становится их Атманом. Кто же почитает
другое божество и говорит: "Оно – одно, а я – другое", тот не обладает знанием. Он – как
животное перед богами. Ведь, поистине, как многие животные приносят пользу человеку, так и каждый человек приносит пользу богам. Даже когда бывает взято одно животное, это причиняет неудовольствие, – чего же говорить о многих? Поэтому, им [богам]
неприятно, когда люди знают это.
11. Поистине, вначале [все] это было одним Брахманом. Будучи одним, он не расширялся.
Он сотворил еще лучший образ: кшатру – тех, кто кшатрии среди богов: Индру, Варуну, Сому, Рудру, Парджанью, Яму, Мритью, Ишану. Поэтому нет ничего выше кшатры.
Поэтому при раджасуйе брахман почитает кшатрия как более высокого, он воздает эту
честь одной кшатре. И все же Брахман – источник кшатры. Поэтому, если царь и
достигает высшего положения, под конец он находит прибежище в Брахмане, своем