– Ну, вас ограбили. Все просто. Что-то еще пропало?
– В том-то и дело, что больше ничего не пропало. Сейф не вскрывали, замки на дверях тоже. Брильянта нигде нет. Испарился. Я подумал, что она преувеличивает, но он и правда пропал.
– Пока что не вижу в этом деле ничего необычного и интересного. – Я уже была готова встать и уйти или купить билеты на другую дату. Но воспитание мне не позволяло этого сделать. Поэтому я просто в голове перебирала уже варианты дат, когда лучше всего выехать в отпуск. Сегодня ночью или, может, завтра. А если вылететь ночью, взять длительную пересадку, погулять где-то еще. А потом лететь дальше на отдых. По-моему, хороший вариант.
– Поэтому я и решил сначала сам это дело раскрыть. Ни к кому не обращался. Полиция тем более не станет искать такую мелочь. Дорогую, конечно, но мелочь. Особенно с тем, что ничего больше не пропало. Не детектива же мне нанимать, чтобы найти крошечный камень, – мужчина усмехнулся.
– А я здесь потому, что я не полиция и за детектива вы меня не считаете? – Я изогнула бровь.
– Вы здесь потому, что в мистическое исчезновение брильянтов из сейфа я не верю. А сам расследовать это дело я не смог. Мама убита горем, я не могу ее бросить одну в такой трудный момент. Еще и отец уехал в командировку, никто ее не может поддержать. Успокоить. Не отвечает на звонки, никто о нем ничего не слышал. Тоже как будто сквозь землю провалился. Но это не впервые, он всегда так делает, когда занят работой.
– Ну вот и дело раскрыто. Проще простого. Отец ваш смылся с брильянтом, скрываясь от налоговой или от жены. Там уже не мне разбираться, а вам. Мне такое совершенно неинтересно. – Я начала закипать.
Все как обычно. Мужчина сбегает с деньгами, скрывается от ответственности, а его близкие его ищут. Потом его находят где-нибудь на другом континенте в объятиях любовницы. Или с новой семьей, которую он строил уже несколько лет, втайне от «основной» семьи.
– Он точно не мог этого сделать. Я уверен в этом.
– Да ну? – Мой внутренний скептик изогнул бровь похлеще меня. – У него, может, еще и любовницы не было? И романа с домработницей, да? Или как там у вас принято.
– Я вас очень прошу мне помочь. Мама, правда, дорожит этим камнем.
– Хорошо, давайте попробуем.
Я тяжело выдохнула. Прощай, отпуск. Вместо этого мне придется вскрывать пылесосы и лазить под кроватями в богатом большом доме, чтобы найти мелкий камешек. Но ничего не поделаешь.
– Но предлагаю устроить пари. Я уверена, что это обычное стандартное дело, где ваш отец стащил брильянт, какую-то приличную часть своих денег и просто скрылся. Поэтому давайте заедем к нему на работу. И вы сами увидите, что там будет бардак, пропали документы, и я после этого поеду в отпуск. А вы заплатите мне неустойку. И подкинете до нашего депо.
– А если вы не правы? – Игорь втянулся в эту авантюру.
– Тогда буду работать над этим делом. Но все равно по тройной цене. Честно вам скажу, мне очень не хочется этим делом заниматься.
– А вы хитрая женщина. Остаетесь в выигрыше в любом случае.
– Так что, жмем руки?
Игорь кивнул. Мы пожали руки и поехали в офис Кострова.
Игорь галантно открыл передо мной дверь своей машины. Я села, пристегнулась и заметила одну маленькую интересную деталь. Козырек от солнца был опущен, а зеркало на козырьке слегка приоткрыто.
Я улыбнулась. Кажется, у него есть ревнивица. Девушки иногда так проверяют, не возит ли благоверный в своей машине других, оставляя щелочку, которую другая дама не заметит, и случайно закроет, когда решит воспользоваться зеркалом, поправляя макияж.
Я усмехнулась, но трогать зеркало не стала. Не хочу быть яблоком раздора в зарождающейся ячейке общества.
Игорь тем временем сел за руль. Это меня удивило даже сильнее, чем то, что кто-то и правда использует этот банальный прием с зеркалом. Я вопросительно посмотрела на него.
– Мой отец не любит водить машину, поэтому нанял личного водителя. Но я в детстве насмотрелся на то, как много пьют простые работяги, и решил, что не смогу доверить свою семью кому-то другому. Поэтому вожу машину сам. Не позволю никому подвергать опасности тех, за кого я в ответе, – хмыкнул мужчина.
– А что насчет матери? Ее тоже возит водитель или она сама за рулем?
– У мамы нет прав. Отец хотел ей оплатить учебу, но она отказалась. Не любит это все и боится. И не стала учиться поэтому.
Всю оставшуюся дорогу мы ехали молча. Я не испытывала никакого напряжения и неловкости. Я наслаждалась прохладой. Такое блаженство – после разогретого кафе с кипящим и тяжелым воздухом сесть в машину с работающим кондиционером. Правда, сидеть на кожаных сиденьях, будучи насквозь мокрой, оказалось не так приятно. Чувствую, что к концу поездки меня будут отрывать от сиденья с кусками кожи. И я искренне надеюсь, что не моей. Я прямо так и представила, как меня отковыривают стамеской, стараясь не повредить красивый дорогой салон автомобиля моей не самой дорогой кожей.