— Этот чудесный запах единственный напоминает мне о том, что я когда-то мечтала стать счастливой в этом дворце, — с грустью проговорила Арайя, обращаясь к самой себе.
Отдохнувши и помывшись после долго путешествия, вечером вся семья встретилась за ужином. Столовая сияла вновь рожденной жизнью. Несмотря на недавние государственные похороны, никто в стране не носил траур, и Арайя не винила за это людей. Наоборот, все вокруг оживало, напитываясь ветром перемен, так неожиданно ворвавшимся в затхлые пространства Амалонии. Слуги радостные носились с особым усердием, обслуживая их любимую Старшую Правительницу и ее семью. Столовое серебро и посуда были выдраены до блеска, помещение светилось свежестью недавней тщательной уборки, ставни были раскрыты нараспашку, освежая ужинавших вечерней прохладой. Из города доносились крики радостных гуляний в честь вернувшейся королевы. Приготовленные поваром Веравием блюда казались поистине произведениями искусства, и Арайя пригласила его в столовую, чтобы лично поблагодарить за старания. Она по-дружески обняла его, от чего он прослезился и восхвалял Бога за то, что Он услышал его молитвы и вернул Ари домой. После ужина, сидя у камина в нижней гостиной, семья тихо наслаждалась своим вновь приобретенным чувством полного счастья.
— Леон, сынок, — начала Арайя, — мы должны назначить дату твоей коронации. Фазар мертв, и страна нуждается в новом короле.
— Но я думал, что Демид, как твой новый муж станет управлять Амалонией, — спокойно сказал Леон. Теперь он был восхищен Демидом, всеми его внутренними качествами и готов был обожествлять его и служить ему верой и правдой. Он так разительно отличался от того человека, который отравлял ему жизнь столько много лет, что для молодого юноши он был героем из сказочных мифов, ожившим и горевшим для него пламенным примером.
— Нет, — мягко, но с несгибаемой внутренней твердостью, сказал Демид. Я увезу Арайю домой, там ждет наш народ, там росли наши дети. Леон, — Демид встал, и Леон тут же поднялся. Демид положил свою руку ему на плечо и сказал: — вся ответственность управления новым государством ложиться на тебя, ты должен восстановить былую славу Амалонии, твоя мать расскажет тебе все необходимое, но ты и Фелина — вы должны стать достойными правителями. Фелина, молодая и божественной красоты принцесса, я уверен, обладает не меньшей мудростью, чем ее горячо любимая мной мать. Демид лукаво посмотрел в сторону зардевшейся Фелины. Ее голубые глаза играли в пламени огня переливающимися огоньками. Немного помолчав, она сказала.
— Демид, прошу тебя, разреши мне поехать с вами. Я столько лет была лишена счастья быть с моей матерью, Леон имел возможность хотя бы чуточку побыть с ней, но я… — ее глаза заблестели наворачивающимися слезами.
Демид взглянул на Арайю, которая немедленно встала и присела рядом с дочерью, обняв ее и прижав к себе, словно маленькую девочку. Она с мольбой посмотрела на мужа.
— Хорошо, — Демид улыбнулся и погладил Фелину по голове, хорошо, ты можешь отправляться с нами и гостить у нас столько, сколько потребуется. Думаю из этого даже можно извлечь двойную выгоду, — Демид хитро улыбался.
— Что ты имеешь в виду? — спросила удивленная Арайя.
— Фелине уже восемнадцать и она до сих пор не нашла себе мужа, у меня в королевстве много знатных воинов и достойных мужей, уверен, некоторые из них покажутся ей весьма привлекательными.
Фелина заулыбалась и снова покраснела.
— Спасибо, Демид, — тихо сказала она и снова заплакала от счастья.
— У меня есть одно дело, которое мне не терпится сделать, — радостно сказала Арайя.
— Какое, — хором спросили все присутствующие.
— Завтра утром я мечтаю навестить Кайлиму, мою любимую матушку. Я так истосковалась по ней. Она будет счастлива познакомиться с Дарой и Арно.
— Да, она уже ждет тебя, мама, она с так мечтает вновь увидеть тебя, — сказала Фелина, переполняемая счастьем. Младшие дети тоже мечтали увидеть мистическую хранительницу Храма Луны.
Следующим утром Арайя в сопровождении мужа и детей неслась в карете по направлению к своему детству. Роскошные аллеи акаций и финиковых пальм все еще украшали дорогу к храму Селены. Утреннее тепло укутывало путешествующих своей заботой, воздух был ароматным и животворящим. Через час карета приблизилась к воротам храма, в котором Арайя росла, который был частью ее истории. Ее сердце разрывалось от волнения, глаза были полны слез радости. Подъезжая к храму, Ари заметила, что в отличие от Амалонии все здесь цвело и благоухало жизнью. Портик был свежевыкрашен в белоснежный цвет, мрамор не потерял своего благородства, фонтаны все еще пели в хоре с великолепием садов и парков. Карета остановилась и Арайя выскочила наружу.