Навь была закрыта только для магов.
И кстати: души Барсукова, которую я, по правилам, должен был встретить и проводить, на Границе не стояло.
- Бвана, я...
- Да я уже и сам понял, - кивнул наставник. - Неладно что-то в данном королевстве...
- Согласно указу Премьер-министра, лорда Блэквуда, обращение к Нави требует отдельного, заверенного в Королевской Магической Академии разрешения, - гаркнул орёл.
- А как же... - я хотел спросить: а как же в таких условиях колдовать?
- А как получится, - предвосхитил мой вопрос орёл. - Артефакты, зелья, магические предметы и наговоренные талисманы. Лишь немногие удостоились разрешения нецелевого пользования Навью - несколько членов кабинета министров, ключевые фигуры в парламенте... Сам лорд Блэквуд, подавая пример соотечественникам, совершенно отказался от посещений Той стороны.
- Бвана, а как же мы? - вырвалось. Ну право... Я без Нави - как без рук. И без глаз и без всего остального...
- Полагаю, на нас распространяется дипломатический иммунитет, - вставил Лумумба.
- Именно так, - слегка поклонился орёл. - Но только в рамках территории посольства.
- Жестко, - высказался учитель.
- Да капец полный, - согласился я. - Нам что теперь, безвылазно в этих хоромах сидеть?
- В страданиях душа возвышается, - небрежно бросил наставник и отвернулся к окну.
Я вздохнул. Ладно, как-нибудь приспособимся. Человек - он ко всему привыкнуть может. Надо обойтись без Нави - обойдёмся. Пусть не думают, что русские маги без Того света - ноль без палочки...
- Кстати, о Барсукове, - вернул к земным реалиям наставник. - Вы видели, куда пошло тело?
Орёл недоумённо поморгал. Сначала - правыми глазами, затем - левыми. Посмотрел на нас - выражение у него было, как у попугая, увидевшего самого себя в игрушечном зеркальце.
- Согласно моим ощущениям, тело Барсукова находится там, где и должно быть, - наконец проскрежетал он. - То есть, в гробу.
- То есть вы... - начал я.
- Тихо, - бросил наставник, не глядя в мою сторону. - Опишите, милейший, ваши ощущения, - попросил он орла. - И ничего не пропускайте.
Птица нахохлилась и переступила могучими лапами на насесте - всё навершье его было изъедено кривыми и глубокими зазубринами.
От когтей.
- Посланник Барсуков умер не в особняке, - начал орёл. Одна голова говорила, другая ковыряла кривым исполинским когтем не менее впечатляющий клюв. - Иначе причина смерти не составила бы для меня никакой тайны. Он скончался внезапно, на балу в Букингемском дворце по случаю дня рождения королевы... Тело тут же доставили в госпиталь Святого Варфоломея, а оттуда, констатировав смерть, прямиком в морг.
- Причина смерти по мнению английских врачей? - спросил Лумумба.
- Удар кинжалом, который привёл к остановке сердца. Смерть наступила не сразу: посланник около десяти минут прожил в коме, но так и не пришел в себя.
- А потом Барсукова привезли сюда...
- Разумеется. По русскому обычаю покойный должен провести последнюю ночь под родным кровом, - пожал крыльями орёл.
- Чтобы у наших людей была возможность сделать самостоятельные выводы о причине смерти, - кивнул наставник. - И как? Есть выводы?
- Посольский доктор, Иван Николаевич Пончиков, пришёл к такому же выводу, как и прозектор в морге. С холодным оружием спорить трудно.
- Где нож?
- Орудие убийства не найдено, - ответил орёл.
- Но вы, тем не менее УВЕРЕНЫ, что тело никуда не делось.
И в этот момент раздался такой мелодичный звук... Одновременно похожий на райские арфы и трубы Страшного Суда. Такие, как я их себе и представлял.
- К вам полиция, - объявил орёл. - Хочет осмотреть тело.
- Оппаньки... - сказал я и посмотрел на Лумумбу.
Глава 2
Глава 2
- Инспектор Страйк, - объявила правая голова орла, когда я ввёл в гостиную чопорного джентльмена в полицейской форме.
- Полковник М'бванга М'бвеле, русский посланник в Великобритании, - добавила левая.
Имя наставника двуглавая птица произнесла легко, без запинки - будто хорошенько потренировалась. Или имела врождённый талант.
Инспектор же на умную птицу покосился неприязненно, с едва скрываемым страхом. Даже оглянулся на полицейских, которые заняли оборону по обеим сторонам широких дверей гостиной - будто взяли нас под стражу. Неприятное, скажу я вам, ощущение...