«Ты всегда пишешь, что ты забыл дни рождения твоих детей. Это очень печально. О том, что тебя не трогает, ты никогда не заботишься. Было бы лучше, если бы ты остался при своем прежнем положении. Запиши себе, пожалуйста, эти числа, дети вечно осведомляются о тебе, и я уже устала вечно лгать, что ты находишься в отъезде. День рождения Мабель 14 апреля, Джинни 7 июля и Фредди 13 декабря. Надеюсь, ты больше не забудешь об этом. Я хотела также сообщить тебе, что де Вилльер…»
На этом письмо обрывалось. Лорди, по-видимому, собирался предать письмо уничтожению и сохранил лишь этот обрывок для того, чтобы запомнить даты рождения своих детей… Де Вилльер… Разве Браун не упоминал это имя в тот вечер, когда ему почудилось, что он видел мисс Дейн?
Долгое время Стэн тщетно искал какие-нибудь письма, надеясь выяснить, какую роль в жизни покойного Брауна играла де Вилльер. Но вместо писем ему удалось лишь найти несколько старых счетов и револьвер.
Сообщив о результатах обыска Бэрку, он вынужден был признаться, что для него все еще было неразрешимой загадкой: как попал Браун в дом Деррика? Кто такой был мистер Пинкей? Увы, и это было покрыто мраком неизвестности.
— Я предполагаю, что «мистер Пинкей» предложил Брауну вломиться в дом Деррика, чтобы найти там что-нибудь. Возможно, искали исчезнувшие сокровища старого Деррика. Да, я знаю, вы готовы возразить мне, Стэн. Вы хотите сказать, что вовсе не было известно, хранятся ли там в доме какие-нибудь ценности. Совершенно верно. Но, быть может, взломщики были об этом осведомлены в большей степени, чем мы предполагаем. Быть может, Лорди знал о том, что привлекало внимание к этому дому, и попытался снова шантажировать. Во всяком случае, ясно одно: в этот дом можно проникнуть, не проходя через дверь.
Вечером пришел Томми. Впервые после долгого времени обоим друзьям снова предстояло побыть вместе. Томми поспешил в Лондон и тут же разыскал Стэна.
— Угадай, дружище, кого я встретил сегодня, — сказал он, запыхавшись от бега по лестнице, — ее, ангела. Я увидел ее в то мгновение, когда она помогала своему старику садиться в машину. А колясочку они привязали к покрышке автомобиля. Изумительно хороша!
— Что, колясочка? — притворился Дик непонимающим.
Томми бросил на него уничтожающий взгляд.
— Я говорю о мисс Дейн, и я побаиваюсь, что ее отец скоро перекочует в лучший мир. Воображаю, как скучно целый день возиться с таким старцем. Бедный калека. Бедный одноногий.
— Одноногий? Что это значит? — удивился его приятель.
— Ты ведь знаешь, что о таких людях говорят, что они одной ногой стоят уже в могиле. И что ты думаешь, она сделала? Она остановилась и сердечно поздоровалась со мною. Она настоящий ангел. А о тебе она даже не упомянула. Должно быть, она уже забыла о твоем существовании. Не огорчайся: все девушки таковы! Старик, как всегда, толковал о погоде и пригласил меня к ужину. Можешь порадоваться за меня, дорогой мой друг.
— Ты в самом деле собираешься преследовать ее своим вниманием? — строго осведомился Дик. — Неужели у тебя нет ни капли жалости? Ведь она умирает от тоски, если ей случается провести в твоем обществе более десяти минут.
Но Томми не так легко было вывести из равновесия.
— Пусть это тебя не беспокоит.
— Но ты же обещал мне помочь, — напомнил ему Дик.
Лорд Уильд беспокойно заерзал на стуле.
— Неужели ты не можешь обойтись без меня? — жалобно спросил он. — Что случилось опять?
— Ничего особенного. Всего лишь маленькое убийство. Это тебя интересует?
— Что? — переспросил Томми, внезапно бледнея. — Убийство? Кого убили? Кто?
— Кто убил, мне неизвестно. В противном случае я не сидел бы здесь с тобою и не слушал бы твою болтовню.
— Что случилось? Убийство произошло у тебя? Или у Деррика? Господи, почему я не пришел сюда еще вчера, как и предполагал?
— В следующий раз я не забуду заранее прислать тебе приглашение пожаловать на убийство, — насмешливо заметил инспектор. — Знаешь ли ты, что я ревную к тебе?
— Знаю, — ответил, улыбаясь, Томми, — но на войне и в делах любви все дозволено.
— Еще одно слово, и тебе суждено будет распроститься с жизнью!
— А теперь послушай, что я тебе расскажу. В тот самый вечер, когда ты возвратился в Лондон, я еще раз поехал в Богнор. И, как обычно, мне повезло: я встретил ее. Она сидела у окна и, увидев меня, спустилась вниз. Я вообще не строю никаких иллюзий относительно моего успеха у женщин, но на сей раз, увидев ее, я искренне обрадовался — столь очевидно было, что она меня поджидала.