— Джо… мне, правда, было очень приятно.
— Предполагается, что работа не должна быть приятной.
Она подняла брови:
— Ты недоволен?
— Да. Иди ко мне.
Она скользнула в мои объятия так легко и естественно, как будто мы занимались этим всю жизнь. Ее тело, казалось, прильнуло к моему сразу во всех точках одновременно, горячие губы поглотили мои, прикосновения становились все требовательнее, давление все сильнее, и, когда, наконец, я отодвинул ее от себя, она резко вздрогнула и открыла глаза.
— Маленькая Гигги, — сказал я.
— Большая Гигги, — напомнила она мне. — И не делай так больше со мной, если не хочешь, чтобы я тебя укусила.
— Никогда не следует кусать старшего по званию.
— Тогда будь осторожен, — улыбнулась она. — Завтра?
— После обеда. Утром я должен съездить в район.
— Ты знаешь, ты совершенно смутил мой покой, — сказала она улыбаясь.
— Ты мой тоже, — паррировал я и вышел.
Оказавшись на улице, я увидел Бенни Лоферта на другой стороне, разговаривающего с какой-то девчонкой. Я направился к ним, и они замолчали, прежде чем я дошел до середины улицы. Я сказал:
— Повернись спиной я упрись руками в стену. Поза тебе знакома, без сомнения.
В его наглых глазах змеей мелькнула ненависть, потом он медленно повернулся. Я ускорил поворот коротким тычком левой. Несколько запоздалых прохожих остановились посмотреть, а кое-где в темных окнах здания напротив угадывались головы.
Я ощупал его с ног до головы, заставил предъявить документы, потом поставил «вольно». Он сказал:
— Это еще зачем? Вы же знаете, что у меня нет оружия.
— Рецидивист, не собирающийся расстаться со своей профессией, всегда подозрителен. Что ты здесь делаешь?
— У меня девушка.
— Кто-кто?
Он показал пальцем на девицу, которая невозмутимо жевала резинку, внимательно наблюдая за происходящим.
— Посмотрим, коппер, как тебе удастся управиться с ней.
— Посмотрим. — Но сначала я врезал ему справа по уху и при обратном движении слева по зубам. — Это тебе за твое остроумие.
Кое-кто из зрителей недовольно заворчал, но большинство захихикали. Они тоже не любят бандитов. Я повернулся к девице, кивнул на ее сумочку и сказал:
— Давай вытряхивай все, что есть, — паспорт, где живешь, где работаешь.
— Слушайте…
— Сидела когда-нибудь?
Ее глаза сказали «да». Они также сказали, что у нее нет никакого желания повторить этот эксперимент. Она открыла свою сумочку и достала паспорт на имя Паолы Лис и счет за комнату в соседнем квартале. Я хорошо знал, кто она такая и каким делом занимается, но я не стал давить на нее. Когда я отпустил ее, ее глаза сказали «спасибо» и со злобой посмотрели на Лоферта.
Завтра к полудню об инциденте будут знать все.
Когда публика разошлась, я, постояв в раздумье, послал к черту метро и взял такси.
Не более пятнадцати минут понадобилось на то, чтобы изменились и пейзаж, и звуки, и запахи. Когда я вошел в свою квартиру, у меня было такое ощущение, словно я нахожусь в другом мире.
Глава четвертая
Около управления в кафетерии я позавтракал и направился к себе. Усевшись за стол, я принялся мысленно сортировать накопившиеся детали следствия. Около двенадцати, как обычно, появился Мак Бриссом. Он поставил на стол две чашки кофе и уселся с тяжелым вздохом.
Я спросил:
— Чем ты сейчас занимаешься?
— Канадское дело.
Я наморщил лоб, пытаясь вспомнить, но безрезультатно.
— Ограбление броневика в Монреале. Полтора миллиона.
— А при чем тут мы?
Мак хмыкнул и взял свой кофе.
— Не мы. Я. Ты золотоволосый принц, которому нет необходимости тяжким трудом добывать хлеб насущный. Гангстеров проследили до Ниагары. Потом они перешли границу, направляясь в Буффало, а сейчас движутся в сторону Нью-Йорка.
— Ну так тебе остается только поймать их. Кто они?
— Мы знаем одного. Чарли Дарпси. Из Бруклинской банды. Один из охранников оказался бывшим полицейским и узнал Чарли, который фигурировал несколько лет назад в полицейском досье. Он достаточно опытен и сообщил нам имя.
— Ну так работай, бездельник, — сказал я.
Он допил кофе и поставил чашку на стол.
— Как ты? — со странной интонацией спросил он. Он явно что-то скрывал.
— А что такое?
— Я только что был у инспектора. Похоже, ты кого-то за что-то задел. Шуму было порядочно.