— Вот что, толстяк. Тут есть девочка по имени Паола Лис. Так ты держись от нее подальше, понял? — Я посмотрел в сторону Лоферта и компании и удостоверился, что они не пропустят ни слова. — Если ты или кто еще будет приставать к ней, я оторву тебе уши. Я хочу сказать — буквально: отрежу тебе уши. Сходи, посмотри на Фучи. Помнишь его? Помнишь, какая у него была симпатичная козлиная бородка? И знаешь, как его подбородок выглядит теперь? Это моя работа. И то же самое будет с твоими ушами. Понял, толстяк?
На прощанье я так ткнул его кулаком в живот, что он бы согнулся пополам, если бы мог. Лоферт взглянул на меня с нескрываемой злобой, остальные просто смотрели мимо.
Но они поняли, что я им сказал. Паола Лис была свободна.
Это было довольно несложно. Пока.
Пока я был лишь полицейский, случайно вернувшийся в родные пенаты, не одобривший их и решивший их немного почистить. Я мог пинать бандитов и заботиться о неудачниках. Об этом станет известно людям и, может быть, разговаривать с ними будет немного полегче. Может быть.
В шесть я постучал в дверь Марты и услышал, как она идет, чтобы открыть мне. Она снова переоделась, на ней были блузка и юбка, и от ее домашней улыбки у меня похолодело внизу живота.
Я чувствовал запах кофе и слышал, как на сковородке скворчали котлеты. Слюна наполняла мой рот.
— Проголодался? — спросила она, но, увидев выражение моего лица, добавила: — Все ясно, можешь не отвечать. Возьми пиво, остальное будет готово через минуту.
Н-да, дома меня никто так не встречает.
Во время ужина странная, невысказанная интимность висела в воздухе. Мы разговаривали о том о сем, оба невольно оттягивая тот момент, когда кофе, наконец, будет допито. Наливая мне вторую чашку, Марта сказала:
— Твои друзья перестали бы с тобой общаться, если бы узнали, что ты спутался с женщиной.
— Да нет. Большинство из них уже нет на этом свете.
— Странно, правда? — Она поставила чайник на плиту и снова села. — Как быстро летит время. Совсем еще недавно, помню, я бегала за вами с Ларри, чтобы вы взяли меня в игру… и либо ты отсылал меня с каким-нибудь дурацким заданием, чтобы я только не путалась под ногами, либо Ларри изображал, что вот сейчас он скальпирует меня своим томагавком…
— Да, я тоже вспоминал о нем недавно.
— Скучаешь?
— Мы все время были вместе, мы же близнецы, но не только поэтому… — Я пожал плечами. — Такова жизнь.
— Знаю.
С этим надо было так или иначе кончать, так что я сказал:
— Ты завершила свое расследование?
Грубое возвращение из прошлого в настоящее было ей так же неприятно, как и мне, и так же, как и я, она не подала виду. Деловито кивнув, она спросила:
— Докладывать устно?
— Давай.
— Основная информация получена от Мэрфи. У него есть свои люди на разных уровнях, и от них стало известно, что происходит какое-то брожение. Вожаки были весьма возбуждены и частенько мотались из Нью-Йорка в Чикаго и обратно. Что-то вроде серии совещаний на высшем уровне. И нити отчетливо тянутся к местной банде… да, Гас Уайлдер им необходим, но не это самое главное. Что-то другое, о чем никто ничего прямо не говорит.
— Значит, на нашу долю остаются одни догадки.
— Не совсем. Приказы, последовавшие за этими совещаниями, направили Лоферта, Фатера и Стива Лутца в наш район. Надо держать их в поле зрения, и мы что-нибудь да узнаем.
— Этих молодчиков нелегко расколоть, — напомнил я.
— У каждого ведь есть ахиллесова пята, не так ли?
— Как правило, — улыбнулся я.
Она уже начала рассуждать совсем как участковый полицейский, а не как служащий системы социального обеспечения.
— Так с чего мы начнем?
— С первых убийств.
— Но там же ничего нет. Никто ничего не видел.
— Поверь моему опыту, уликам только надо дать время созреть. А потом они сами посыпятся с груши, надо только слегка качнуть дерево.
— Не знаю, но допустим, — засмеялась она.
Глава седьмая
Вечерняя толпа уже покинула заведение Тонни, когда мы заявились туда. Парочка у бара да еще два занятых столика. Толстая Мэри обслуживала один из них, а Тонни за стойкой слушал последние известия по транзистору. Мы с Мартой взгромоздились на табуретки, Тонни увидел нас и подошел улыбаясь, впервые я видел на его лице улыбку, впервые за последние годы. Он сказал «холле» своим красивым неаполитанским голосом и автоматически вытащил два пива.
— Хорошо, что ты помог этим девочкам, Джо, — сказал он. — Я их видел, они очень довольны. Это ужасно, если женщина вынуждена идти на панель, где всякий может делать с ней что захочет. Ужасно.