Все сходится, вплоть до Дага Китчена включительно. Даг был добродушный и общительный парень, который всех знал и не упускал случая поздороваться и пожать руку. Гас отсутствовал достаточно долго, для того чтобы его появление заслуживало приветствия со стороны Дага, что и привело к убийству. Даг узнал Гаса, и Гас его убил. И маленького желудя вырастает огромный дуб. Примитивная пословица, но верная.
Мы попрощались с Генри Уайлдером и вышли на улицу. Асфальт был усеян темными точками начинающегося дождя. По дороге я пересказал свои соображения Марте, и ее заключение совпало с моим.
— Мне кажется, все так, Джо.
Я покачал головой и поднял воротник, защищаясь от ветра.
— Не знаю, не знаю. Чего-то в этой картине еще не хватает. Не все детали на месте.
— А когда они бывают все на месте?
Я улыбнулся.
— В большинстве случаев.
Когда мы приблизились к магазину Папы Джонса, он уже закрывался. Почти все огни были погашены, и он засовывал дневную выручку в карман, когда мы вошли. Заметив Марту, он улыбнулся, но при виде меня его лицо внезапно напряглось и плечи под просторным пиджаком дрогнули. Видимо, он не забыл, как давным-давно он проломил мне нос штангой от навеса, а я пообещал вернуться и разнести его лавку вдребезги, но дальше битья стекол так и не пошел.
— Легче, легче, Папа, — сказал я. — Кто прошлое помянет, тому глаз вон.
Для разрешения его сомнений я показал ему значок. Было забавно следить, как лицо его меняло выражение. Наконец он через силу сглотнул и прохрипел:
— Джо?
— Собственной персоной.
— Но… полицейский?
— Неужели не слышали? Я здесь уже несколько дней.
— Я… отсутствовал. Ронни присматривала… за лавкой.
— Ронни — его племянница, — пояснила Марта.
Папа Джонс нервно поглядывал на нас, пальцы его теребили пуговицу на пиджаке. В присутствии полиции они всегда нервничают.
— Так… что вам, собственно, надо? Я закрываюсь.
— Гаса Уайлдера помните, Папаша?
Он кивнул, причем его вставные зубы довольно явственно лязгнули.
— Конечно, я его помню.
— Давно видели?
— Он убрался отсюда много лет назад. Он…
— Я спросил не об этом.
Папа Джонс поджал губы.
— С тех пор я его не видел.
— Но вы его знали довольно хорошо, не так ли?
Он снова попытался сообразить, что же мне нужно, не сумел и ответил:
— Да, пожалуй. Он часто звонил и заглядывал ко мне. Покупал сигареты и все такое.
— Номер телефона менялся в последнее время?
Он осклабился и покачал головой:
— Тот же, как и тогда, когда вы, мальчишки, пользовались им. Аппарат менялся, конечно, но не номер. А что?
— Да так.
— А что — телефон? Все им пользовались. Рене Миллс, Стаццио… Да в округе не найти ни одного человека, который бы не пользовался им. Здесь в округе мало у кого есть свой телефон, — добавил он вызывающе.
— Конечно, конечно, — успокоил я его. — Но если Гас вдруг объявится, дайте нам знать, хорошо?
— Да, — сказал он, но видно было, что он этого не сделает. — А почему бы вам не обратиться к его брату?
— Само собой. Просто сделайте, что я вас просил, а то я выполню то свое обещание. Не забыли?
— Конечно, не забыл. Порядочными хулиганами вы были, пацаны, это точно, — пробормотал он. Потом лицо его слегка побледнело, и он внимательно посмотрел на меня.
Я широко улыбнулся и взял Марту за руку:
— Пошли, малыш.
Папа Джонс захлопнул Дверь, как только мы вышли, и с грохотом опустил железную штору.
— Ты произвел впечатление, — сказала Марта.
— Да, он всегда меня побаивался.
— Так что из этого следует?
— Круг сужается. Как он сказал, все пользуются этим телефоном. Гас Уайлдер воспользовался им, и Рене Миллс прихватил его здесь. Скорее всего, он дождался, когда тот выйдет, чтобы Папаша Джонс не видел их вместе. И понятно, почему этот номер был записан у Гаса — запасной номер на случай, если телефон его брата прослушивается.
В небе продолжало погромыхивать, и молнии подбирались все ближе. Дождь постепенно набирал силу, загоняя обитателей района в дома. Мы двинулись по направлению к заведению Банни, надеясь ускользнуть от надвигавшейся грозы. Людей на улице не было, машин тоже, лишь изредка проезжало редкое такси или грузовик торопился побыстрее выбраться из-под дождя.