– Что, это все? Мне надо платить за детей в школе.
– Я больше ничего не иметь.
– Тогда ты давай свой бумажник, – байкер снова навел пистолет на Джона.
Джон достал из кармана бумажник и положил на прилавок.
Байкер взял его и стал медленно пятиться к двери. Черный глаз метался от Джона к старухе и обратно. Наконец он замер, уже окончательно уставившись на Джона.
– А теперь давай сюда сумку, – сказал байкер.
– В ней ничего нет. Только книги.
– Я люблю читать. Бросай сюда!
Джон открыл рот и выпустил наружу слово, отчаянно бившееся у него в мозгу:
– Нет!
– Нет?
Черный глаз приблизился.
– Senor, дайте ему, что он просить.
– Не нарывайся, парень, – с улыбкой пай-мальчика пригрозил байкер. – Ишь, не хочет отдать мне сумку…
Ствол пистолета дернулся к виску Джона. Джон вздрогнул.
– Не хочет отдать мне сумку…
Блеск металла, и холодное дуло прижалось к плоти. Джон закрыл глаза, как будто это могло предотвратить развязку.
На лице мексиканки застыл ужас.
Байкер отвел руку с пистолетом немного вверх и тут же с размаху ударил Джона по голове. Фейерверк из глаз, все поплыло. Джон увидел мчащийся на него пол. Упав, он застыл в неестественной позе – руки и ноги раскинуты в стороны, как у сломанной куклы.
Старуха истошно закричала.
– Твою мать! – байкер, стоявший у двери, сплюнул себе под ноги. – Уходим, быстрее!
Его приятель схватил сумку. Но, посмотрев на мексиканку, подошел к ней, зажал ей рот рукой и стал стягивать с ее пальца кольцо с бриллиантиком.
– Нет, нет, нет, – рыдала она, но он не отпускал и продолжал тянуть.
– Черт, наконец-то, – он сорвал кольцо с пальца.
Старуха снова завыла, дико и пронзительно.
Налетчик, стоявший у двери, начал терять терпение:
– Да завязывай, ты! Сматываемся!
Кольцо, содранное с кожей, перекочевало в карман его приятеля.
– Теперь можно идти, – самодовольно осклабившись, он закинул сумку Джона на плечо и пошел к двери.
Мексиканка, нагнувшись, пошарила под прилавком:
– Идти?! Вы идти к el diablo.[16]
Щелчок, грохот, огненная вспышка – выстрел дробовика. Сумка Джона взорвалась. Байкера швырнуло вперед, как будто его шлепнула по заднице могучая длань Всевышнего. Он рухнул навзничь. Сверху на него обрушился ливень из разорванных в клочья денежных купюр.
– Не-е-е-е-е-т! – завопил Джон.
Второй налетчик на мгновение оцепенел:
– Черт! Черт! Черт!
Старуха снова вскинула дробовик, и налетчик голубем вылетел за дверь. Крупная дробь разнесла дверную раму в том месте, где еще секунду назад была его голова.
Джон подполз к мертвому байкеру. Кровь из раны в спине вытекала сквозь решето, в которое превратилась сумка Джона. Бумажно-кровавая каша покрывала мертвое тело как короста. Если среди этого месива и остались целые купюры, Джон не смог бы отделить их от мертвеца.
Его губы дрожали. Забинтованная рука начала пульсировать.
– Нет! – патетически восклицал он. – Нет!
– Senor, – услышал он голос мексиканки. – Senor, вам плохо?
Джон зажал рукой кровоточащую отметину от удара пистолетом и пробормотал что-то невразумительное.
– Я вызывать policia.[17]
– Нет! – Джон усилием воли заставил себя встать на ноги и, с трудом удерживая вертикальное положение, сделал шаг к старухе. – Не надо полиции.
– Но, senor…
– Никакой полиции. Пока я не уйду.
Он направился к двери, шатаясь из стороны в сторону.
– Senor, вам нужен доктор.
А вот и дверь. Можно перевести дыхание.
– Никакой полиции!
Джон вышел на улицу, навстречу палящему солнцу и одуряющей жаре.
Джон шел куда глаза глядят. Он не знал, где находится, но в этом маленьком городишке трудно было заблудиться – рано или поздно обязательно придешь туда, куда тебе нужно. Глубокая рана на лбу нещадно болела, словно в нее вонзались тысячи острых игл, а культяшки отсутствующих пальцев вторили этой боли мучительным воспоминанием о случившемся в Лас-Вегасе. Джона тошнило, но блевать было нечем – слишком давно он не ел, казалось, что не меньше суток.
И тут его осенила мысль. Столь очевидная теперь, что непонятно, как ему не пришло это в голову раньше: он был в аду. Другого объяснения Джон не видел. Его машина, сломавшаяся на подъезде к этой богом забытой дыре. Встреча с Грейс, у которой явно не все были дома, и с ее мужем – и вовсе свихнувшимся типом. А потом еще байкеры, мексиканка с дробовиком, разорванные в клочья деньги и сводящая с ума жара. Безысходная жара. Для одного дня, а тем более для одного утра это было слишком. Безумие и дерьмо, возведенные в степень. Нет, это определенно ад.
Правда, кровавая рана на лбу явно не вписывалась в общую картину – слишком уж мирской она была для вечного проклятия. А значит, это не ад, просто очень похоже.
Вскоре Джон уже подходил к бензоколонке Харлина. «Мустанг» стоял в гараже. Даррелл возился с мотором соседней машины.
– Эй, – позвал Джон.
– А, это ты… – механик отвлекся от работы и посмотрел на Джона. – Что с тобой приключилось?
Джон повернулся к нему боком – так, чтобы рана была не очень видна.
– Ничего.
– А, глядя на тебя, не скажешь, что ничего.
– Немного ушиб голову. Так, несчастный случай.
– Еще один несчастный случай? Тебе надо быть осторожнее.
У Джона возникло неодолимое желание врезать Дарреллу по морде. Вместо этого он устало сказал:
– Я просто хочу забрать свою машину, и все.
– Она как новенькая. Я поменял патрубок, теперь это не машина, а мечта.
– Сколько?
– Сто пятьдесят долларов.
У Джона отвисла челюсть, неестественно, как в плохом мультфильме.
– Сколько?
– Запчасти, работа, все вместе – сто пятьдесят.
– За какой-то поганый патрубок?
– А ты знаешь, сколько времени я потратил, пока нашел подходящий?
– Не больше полутора часов, потому что именно столько я отсутствовал.
Даррелл сплюнул зеленовато-коричневую мокроту и придал лицу выражение, которое можно описать словами как «слушай сюда».
– Что касается полутора часов, то это намного больше, чем я обычно трачу на поиск запчастей. Но ты, похоже, из тех пижонов, что имеют о реальной жизни весьма смутное представление. А автомобиль – вещь вполне реальная. Ты вообще-то знаешь, какие нынче цены?
– Это же «форд», а не «феррари». – Сердце Джона работало с перебоями, как забарахливший вдруг мотор. Перед глазами замелькали белые точки. – И ты будешь уверять меня, что мелкий ремонт «форда» стоит так дорого?
– Это не просто «форд», а «мустанг»-кабриолет шестьдесят четвертого года.
Джон потряс головой из стороны в сторону, словно пытаясь проветрить мозги, чтобы найти достойный контраргумент.
– Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать?
– Точно не знаю, но именно поэтому я живу здесь, а ты всего лишь проезжаешь мимо.
Теперь у Джона возникло желание задушить Даррелла.
– Послушай, полчаса назад меня обобрали как липку. – Он порылся в кармане и вытащил пятидолларовую купюру. – Это все, что у меня есть.
Мгновенным движением Даррелл выхватил деньги из руки Джона. Для деревенского «тормоза» он оказался на удивление быстр.
– Что ж, теперь ты мне должен сто сорок пять долларов. Воспользуйся своей серебряной карточкой «Виза-Экспресс» или позвони Карлу Малдену[18] – пусть пришлет тебе хотя бы часть этих денег, – и он одарил Джона своей кривой чернозубой улыбкой.
– У меня нет кредитной карточки. Они забрали мой бумажник.
– Да, хреново. Надеюсь, ты умеешь мыть посуду и разгребать дерьмо, потому что расплатиться со мной тебе придется.
18
Карл Малден – голливудский киноактер, снимавшийся в таких фильмах, как «Трамвай „Желание“», «Афера-2», «На улицах Сан-Франциско» и др.