— Я в порядке! Оставь меня в покое! — Впервые кричу на лучшую подругу, отпихиваю её, в данный момент мне меньше всего нужна жалость и поддержка. Я хочу выпить, просто выпить, мимо проходит парень с бутылкой шампанского, которую я благополучно отняла.
— Ладно. Я поняла.— Карина опустила глаза и ушла, я не хотела обижать её, правда, но то, что она ушла даже лучше.Пила я не много, но алкоголь ударил в голову конкретно, когда дергаться под ритмичную музыку надоело, я села на пенёк, неподалёку от
Гордеев — мне нравится быть увлеченной им. Даже если это безответная любовь. Правда мне неприятно смотреть на предмет моего воздыхания который ни чувствует ко мне абсолютно нечего.Я понимаю — дружба единственное, что может между нами быть.Сейчас я нечего не могу изменить: мне не под силу эта сложная корректировка отношений, хотя я стараюсь быть доброй к нему.Но Ваня, это сложно. Ведь ты почти не пробивной.Мы могли бы начать с дружбы.Ваня, я сомневаюсь, что ты понимаешь смысл Любви так как его понимаю я.Шампанское ужарило в голову не на шутку, у меня рождается сумасшедшая идея, которую трезвая Лиса посчитала бы возмутимой.
Убедившись, что брат занят двумя красивыми, но в дрова пьяными девушками, а Аля давно куда-то смылась, выжидаю момент, когда Гордеев останется один. Подобрать мгновение было трудно, возле него постоянно крутилась одна привлекательная, готовая на всё особа, стоило ей отойти за пивом и я приняла решение действовать.Шаги давались трудом из-за выпитого алкоголя, но уверенность и жажда расплаты восторжествовали.
— Вань.
— Лиска? — Он обернулся, удивленно уставившись на меня, на миг даже позабылось чего я хотела, но это лишь на миг.Вцепившись пальцами в его футболку, потянула вниз, Ваня не ожидал такого, потому поддался мне наклоняясь. Того, что я моментально вопьюсь губами в его губы и запрыгну на руки, обвив шею руками и пояс ногами, он тоже не ожидал.В тот момент я хотела только его, как все те девушки в романах, я была сплошным оголенным нервом, внизу живота тугой узел требовал большего, от чего я сильнее прижималась к телу Гордеева.
— Твой брат убьёт меня.
Брат, кого он вообще интересует? Моя жизнь, это моя жизнь, я не хочу думать о нем, тем более сейчас, когда ты ответил на мои действия.
— Пофиг.— Убираю его руку от волос, кладу на свою грудь, от одних прикосновений хочется стонать, а ведь он ещё ничего не сделал.Мы куда-то идём, музыка стаёт всё тише, мы отдаляемся от шумной компании, отходим за деревья и Гордеев садится на невысокое бревно, отстраняясь от меня, чтобы посмотреть в глаза.
— Не смотри так на меня, — фыркаю. — Как маленький.
Он перемещает руку мне на бедро, под джинсовую ткань коротких шорт, а другой берёт меня за подбородок и продолжает смотреть в глаза.
— Хватит бездействовать, — ворчу обиженно, приближаясь к его лицу.Я прижимаюсь к его губам, чувствуя, какие они горячие, я так долго мечтала об этом и наконец-то, только он и я. Провожу по его губам языком, что совсем неэстетично, но они так и манят. Отстраняюсь и облизываю губы.
— Удивление на твоём лице многого стоит, — усмехаюсь. — Я больше не кажусь такой маленькой.Он улыбается обезоруживающе, а я чуть поворачиваюсь к нему корпусом, и колени двигаю; он снова берёт меня за подбородок и выжидающе смотрит.
— Мне самой тебя целовать?
— Ты же этого хочешь?Я… хочу, да — опираюсь обеими руками об удачно выросшее тут дерево и снова прижимаюсь к губам, только уже не просто так — языком пытаюсь проникнуть глубже и поцеловать его, по-настоящему. Мы почти боремся языками, сплетаемся ими, а обилие слюни будто раззадоривает — он перемещает руку на мою спину, к застёжке бюстгальтера.Страшно, ну и ладно. Я получу сегодня то, чего хочу. Застежка лифчика щёлкает, и он, одной рукой придерживая меня за талию, снимает его вместе с майкой.Жарко. Кажется воздух закипает, и он такой тёплый-тёплый, даже горячий какой-то, лихорадочный — я трусь коленом о шов на его джинсах и одной дрожащей рукой стягиваю футболку, Гордеев помогает. Он мнёт мою грудь, выкручивает соски и, несмотря на жару, по телу мурашки бегут.Вот что чувствую героини романов.Я, расстегнув пуговицу на шортах, обнимаю его за шею обеими руками и льну к обнажённому торсу, трусь торчащими сосками и провожу языком по нёбу, игнорируя проникнувшие в нижнее белье руки.Пуговицы молния на его штанах расстёгиваются и мы, чуть привставая на доли секунд, спускаем эти ненужные тряпки к ногам.Жарко, неимоверно жарко.