— Может, хотя бы ляжем? — хрипло шепчет он в перерывах между поцелуями — скользящие, в губы, влажные, быстрые, языком к языку и тут же отпрянув, больше похожие на игру, чем на что-либо другое.
— Нет, — целую быстро. — Нет, — провожу языком по губам. — Нет, — легко кусаю за нижнюю губу.
— Как хочешь, — мы снова сплетаемся языками, целуем друг друга так жадно. И я умираю, слышишь, умираю, давно умирала — мне так не хватало твоих поцелуев, я мечтала о них, слышишь?Я, не отрываясь от его губ, меняю позицию — он откидывается на ствол дерева, и я сажусь сверху — его рука скользит по внутренней стороне бедра к влажной от возбуждения промежности, он легко скользит пальцем по половым губам, массирует клитор и без труда проникает в щелку. Один палец, второй — меня дёргает немилосердно, по телу дрожь то и дело проходит нервная, от возбуждения себя деть некуда, и я только губы кусаю — то свои, то его, смотря как удобнее в определённый момент.Все три пальца входят по вторую фалангу, я выдыхаю нервно и возбуждённо, а он уже рукой по своему уже стоящему члену проводит, покрывая его моей естественной смазкой.
— Только аккуратно, прошу, — сквозь сжатые зубы почти рычу я в его губы. Он поднимая меня за бёдра, направляет… а, чёрт! — я, громко выдохнув, резко опускаюсь на его член, насаживаюсь почти до упора, и будто со стороны слышу стон сдавленный, и даже не сразу понимаю, что это мой.Больно, правда в книгах эта боль порядком преувеличена, может я просто много выпила? Внутри распирающее чувство, не приятно, но терпимо.Опять припадаю к губам, пытаясь успокоить сбившееся дыхание — поднимаюсь медленно, привыкая. Он всё ещё держит меня за бёдра — помогает, задаёт нужный темп, от обилия естественной смазки при каждом движении глупое хлюпанье — я поднимаюсь, почти выпуская его член из себя и насаживаюсь резко — скольжу вверх вниз, кусая губы, чтобы не сойти с ума окончательно. Боль не утихла, но в данный момент я забочусь о его чувствах, а не своих.Он горячий, большой, трётся о стенки влагалища, и чувство такое восхитительное, будто до самой матки достаёт, будто пронизывает — я чувствую его каждой своей клеточкой.Я отзываюсь на каждое его прикосновение, даже самое невесомое. Гордеев сжимает грудь, странно как-то царапает соски, и у меня всё внутри сжимается — я льну к нему всем телом, опускаясь на его члене, выдыхаю в шею нервно, двигаюсь быстро, с каждой секундой чувствуя, что разрядка всё ближе — напрягаюсь чисто на уровне инстинктов и чувствую его ещё… сильнее, ещё больше, ещё глубже, целую в губы и, замерев на мгновение, опускаюсь.Он поднимая меня за бёдра, сажает к себе на живот и обильно кончает, по моему телу от почти дикого оргазма проходит судорога.Мы так и лежим, пытаясь прийти в себя — он, откинувшись, и я — сверху, положив подбородок на его плечо.
Глава 5
Что было вчера? День выпал из моей памяти, и кажется с воспоминаниями я потеряла пару годков жизни.Проснувшись, я чувствую жуткую головную боль. Осторожно переворачиваюсь на другой бок, не открывая глаз, и вдруг осознаю, что болит не только голова, внизу живота неприятно ноет. Тру несчастные глаза, скорее всего размазывая тушь, ведь вчера я наложила её килограмм, не меньше. Наконец-то открываю их и тут же замечаю спящего рядом Гордеева. Шок резко перерастает в ужас, и я прикрываю рот рукой, чтобы не закричать. Господи, что же я наделала?!Осторожно откидываю одеяло, ужас сменяется отчаяньем. Я абсолютна голая.Обрывки вчерашнего вечера начинают всплывать, принося голове безудержную боль и накатывающую тошноту. Мы переспали, эта мысль, как приговор всплывает в сознании и я закрываю лицо руками, с трудом подавляя всхлип. Просто прекрасно, я лишилась девственности с любовью своего детства, который не видел во мне девушку вплоть до вчерашнего дня. Весомее поводов не употреблять алкоголь больше никогда в жизни и не придумаешь. С одной стороны я должна быть счастлива, предмет моего воздыхания тут, в одной постели со мной, но почему тогда на душе так тошно? От самой себя тошно.Сбоку слышится какая-то возня, я нехотя отвожу ладони от лица, повыше натягиваю одеяло, и поворачиваюсь в сторону Гордеева. Спит, и слава всем богам этого мира, есть шанс незаметно свинтить, доберусь домой и там уже решу, как действовать дальше.
- Кто знает, вспомнишь ли ты эту ночь, - шепчу, снова преодолевая рвотный рефлекс. Из-за тяжести внизу живота, или из-за алкогольной интоксикации, но меня тошнит, сейчас бы минералки холодной, Максиму обычно помогает.Укутавшись в одеяло, я встаю с постели и осматриваюсь вокруг в поисках своей одежды. Делаю всё аккуратно, чтобы не разбудить хозяина квартиры. Быстро нахожу шорты, валяющиеся на полу рядом с кроватью, неподалёку лежат и бюстгальтер с футболкой. Я спешно надеваю найденные вещи, и, чувствуя себя уже более уверенно, продолжаю поиски последней, но очень важной детали. Куда я могла их закинуть? Да и вообще, как я оказалась в его квартире? Помню же, что переспали в лесу, помню, как было больно, потом хорошо, но что потом?..Загадка.Нахожу свой телефон в гостиной, в ванной надеваю, наконец, шорты, плюнув на поиски трусиков, смываю остатки макияжа, не слишком выгодно смотрящиеся на лице, и кое-как приглаживаю растрёпанные волосы. Теперь хоть на человека похожа, а не на девушку по вызову, которую всю ночь тягали.Гордеев оставил ключи в замочной скважине, тем самым облегчив мне задачу. Натянувши кроссовки, я поспешила покинуть его квартиру, как можно тише закрывая входную дверь. Где я посеяла сумочку с кошельком не знаю, такси без денег вызывать не буду, а на автобусе проехать зайцем всегда можно, благо остановка в нескольких метрах от дома Вани. Наслушавшись гневных комментариев от бабушек под подъездом, я направилась к остановке, где ещё некоторое время посидела, сгорбившись, смотря в одну точку.Хочется только одного – приехать домой и разреветься, уткнувшись носом в подушку. А ещё лучше, перед крепким сном, выпить таблетку от головы, надеюсь Максим не опустошил мамину аптечку.Единственное, что притупляет физическую боль— чувство опустошённости и бесконечное чувство вины. Сама виновата в случившемся, завела себя в эти рамки, теперь и отдуваюсь. Винить больше некого, Гордеев ни при чём, у меня ведь есть своя голова на плечах, которой я явно воспользовалась не по назначению. Нужно просто жить, забыв об ужасной ошибке. А ошибка ли это? Для меня не знаю, а для Вани? Вдруг он брату расскажет, или ещё чего хуже, просто начнёт меня игнорировать. Надо просто пережить. Это будет трудно, но сдаться и впасть в депрессию – ещё большая глупость. Я должна попытаться смотреть на это с более оптимистичной стороны: переспала с любовью всей своей жизни, а ведь могла склеить кого-то незнакомого.Мысли вводят меня в тупик. Вскоре подъезжает мой автобус, в который я сажусь с тем же безучастным выражением лица. Занимаю место возле окна и без всякого интереса смотрю в окно. Телефон в руке завибрировал и в полупустом салоне заиграла знакомая мелодия айфона. Переворачиваю экраном вверх и вижу на дисплеи номер Карины. Настроения разговаривать нет, тем более я её вчера так грубо послала, но вдруг она что-то знает? Вдруг видела нас? Интерес и нарастающая паника пересиливают меня, поэтому нажимаю на кнопку ответа.