— Ваня? — Не громко, но так, чтобы он услышал, спрашиваю я, подходя ближе. Он пугается, чуть не выронил телефон, но успел подхватить, —Привет, а ты чего тут? — Мило улыбаюсь, рассматриваю его красивое лицо. Несколько дней уже не виделись, я успела соскучиться. Странно смотреть на него после той ночи, морально я хочу отношений, считаю, что мы теперь обязаны встречаться, но понимаю— он ничего не помнит. Я могу рассказать ему, как на самом деле мы провели время тогда, но боюсь. Боюсь, что отвергнет, посмеётся, и больше никогда не улыбнётся мне так, как сейчас это делает.
— Лиска.— Облегченно выдохнув, Гордеев спрятал телефон в карман куртки, удобнее усевшись на сидение мотоцикла, — Привет. Ты часом не знаешь, где Алевтину носит? — Говорит с самой красивой улыбкой на свете, но даже его улыбка не облегчает ситуацию. Аля. Конечно, ему нужна моя сестра, они ведь лучшие друзья, а я надеялась, что он ко мне? Нет, правда, не надеялась, но как же приятно было бы.
— Что? — Сглатываю накопившейся ком, судорожно выдохнув, — Эм. Нет, не знаю.— Сжимаю дрожащими руками ручку сумки, чувствуя, как начинают слабеть ноги, и дрожать колени, —Ты за ней приехал? — И зачем спрашиваю если и так знаю, за ней, за кем же ещё. Главное не заплакать сейчас при нём, это покажет мою слабость, а я не могу этого допустить.
— Да, она попросила забрать её.— Гордеев хмыкнул, почесав затылок, — Бедная Алька сегодня без железного коня. — И не говори, бедная-бедная, как же она и без железяки на колёсах, —Ты же знаешь, на территорию школы нельзя на мотоциклах.
— У нас для этого водитель есть.— Напоминаю я, сдерживая невольный всхлип, складываю руки на груди. Интересно, если бы я попросила меня забрать, он бы приехал? Очень сомневаюсь.
— Я позвонила ему и попросила нас не забирать.— Стук каблуков об асфальт и противный низкий голос сестры осведомили о её появление, за моей спиной, —Хочешь такси вызову? — Аля остановила возле меня, положив руку на моё плечо, которую я тут же скинула.
— Спасибо, сама справлюсь.— Прошипела я сквозь зубы, отступая. И как она так умеет выводить меня? Злость испытываемая к сестре подавила слёзы, теперь не хотелось плакать, только задушить эту гадюку. Пока агрессия не взяла вверх над моими действиями, гордо подняв подбородок, разворачиваюсь на каблуках и ухожу. Честно сказать, в противоположную, от нужной остановки общественного транспорта, сторону, но зато гордо и красиво.
— Лиска! — Слышу в след крик Гордеева и на лице всплывает улыбка, —Ты обиделась что-ли?! — Он переживает? Переживает? Может он всё-таки сорвётся с места, побежит за мной, как Стас, и плюнет на обещание данное моей сестре. Для такого дела даже остановилась и стала в пол оборота к ним. Увы, чуда не произошло, вместо бежавшего ко мне, запыхавшегося Гордеева, вижу, как Алевтина садится сзади обнимая его торс. Ревность лавинной накрывает меня с головой, не оставляя места здравому смыслу. Пелена злости, отчаяния, боли, застелила глаза, вот-вот и она вырвется наружу в виде обжигающих соленых слёз. Но пока Гордеев смотрит на меня, держусь.
— Забей. — Не громко, но я услышала, говорит Алька, —Поехали.— Их мотоцикл заводится, трогается с места, а мне только и остаётся, что проводить их взглядом. Сейчас, вот сейчас можно. Первые слёзы скатились по щеке, в горле встал ком, в сумме они грозились превратиться в настоящую истерику.
— Что за уныние на лице, Соколовская? — Насмешливый вздох вырывает меня из круговорота слёз и жалости к самой себе, а будто моментально отрезвела, поворачиваюсь на голос. Стас. Кто бы сомневался? Расселся на своём отполированном харлее, с надменной усмешкой, будто это не он минут десять назад был никакой на уроке. Научится бы мне так скрывать эмоции.
— Отстань.— Сухо отвечаю я, поворачивая в нужную сторону, и уже собиралась уйти, только вот Черкассов не хотел отпускать меня так легко.
— Он нравится тебе? — Мне показалось, или его лицо помрачнело? Он изогнул бровь, продолжая вопрошающе таращиться на меня.
— Нет, вовсе.— Жалобный вздох вырвался из груди, —Вовсе нет.— Тело передернуло.
— И смысл лгать если и так всё видно? — Стас облокотился локтями на руль байка, подперев щеку рукой.
— А смысл спрашивать, если и так всё видно. — Наконец-то подхожу к нему ближе, останавливаясь у самого мотоцикла и бью по подножке. Та слетает и обескураженный байкер еле успевает удержать мотоцикл и самого себя, —Нравится, тебе то что? — Усмехаюсь, победно складывая руки на груди.