— Сейчас развеселим.— Ваня потёр руки и направился к бару.
— Придурок.— Потерев виски, девушку недовольном покачала головой.
Который раз посмотрев в барную карту, но не решаясь что-либо заказать, я уже подумывала собираться домой, но мне не дали. Гордеев приземлился на последний барный стул, на который никто не хотел садиться, подозреваю, чтобы не заразиться от меня тухлым настроением.
— Лиса, привет.— Помахал Ваня, глупо улыбнувшись. Сомнений в том, что он выпил, не было, запах алкоголя неприятно раздражал рецепторы, — Как ты? — Подперев щеку рукой, он с интересом уставился на меня.
— Виделись уже сегодня.— Холодно отрезаю я, теребя в руках барную карту. Внутри всё затрепетало, стоило ему замаячить на горизонте, но здравый смысл со своей дурацкой обидой— восторжествовали.Он поступил, как редкостный мудак. Зачем было соглашаться встретиться, если в итоге, оставил меня. Я уже не злюсь из-за Кирилла, бог с ним, меня обижает сам факт моей ненужности Ване. Неужели так не заметно, что он нравится мне? Или мои чувства видят все кроме него?
— Ты злишься? — Виновато спросил парень, положив свою большую, тёплую ладонь, поверх моей. Я вздрогнула, в первую секунду было желание одернуть руку, с трудом удалось перебороть себя.
— Нет.— Отрезаю, опустив глаза. Сложно выдержать его виноватый взгляд и остаться непоколебимым. Я не должна его прощать, не должна.Он неисправим, бросил раз, бросит и второй, зачем мне строить отношения с парнем, которого лишь поманит моя сестра, и рванет за ней, как тупая собаченька.
— Тогда ладно. — Кивает он, и становиться на удивление серьёзным, —Я чего пришёл, узнать не приставал ли к тебе Кирилл?
В груди неприятно защемило. От одного упоминания об этом человеке, перехватило дыхание и эмоции, которые я считала погасшими, воспылали с удвоенной силой.Я медленно вдохнула полной грудью.
— Чего? — На выдохе переспросила я. Будто мне первого раза не хватило.
— Аля надоумила меня. — Поясняет он, разводя руками. Вот оно как, Аля, ну кто бы сомневался. С одной стороны я удивлена, сестру беспокоит моё моральное состояние? С каких пор? Но как бы меня не поражал сей факт, он более убедительный, чем если бы Гордеев сказал, что решил сам узнать, —Говорит, он редкостный козлина, под каждую юбку лезет.— Продолжил рыжий. А вот в данном случае, она права.
— Вот ты к нему съезди и узнай. — Огрызнулась я, откидывая карту меню на стойку, —А меня оставь в покое.— Встаю с барной стойки.
Правда, оставьте. Я так устала от тебя, от этих чувств, которые не окрыляют, а наоборот— приземляют, заставляют плакать по ночам в подушку и надеется. Надеяться и ждать.За мои страдания, меня должны были записать в список великомучениц. Алиса— заслужившая свой лик за страдания от безответной любви, жалкая и наивная. Прекрасно звучит.
— Лиса, стой.— Гордеев перехватил меня за запястье, хотелось вырвать руку и дать ему звонкую пощёчину, но я сдержалась. Который раз сдерживаюсь, чтобы не усложнить и без того не легкие отношения, —Давай хоть выпьем? — Он доброжелательно улыбнулся, —Как в старые добрые.
На лице сама всплыла улыбка. Старые добрые, когда мы сидели за маленьким розовым столиком и разливали напитки из пластмассового чайничка по чашкам. Хорошие были времена, тогда я ещё не переживала из-за чувств, Али, и всего этого скотства.
— В старые добрые мы пили сок.— Напоминаю я и снова приземляюсь на барный стул.
— Ну, так не интересно. — С надутыми губами протянул парень, подбирая меню, кинутое мною прежде, —Сейчас выпьем что-то по-крепче. — Он быстро пробежался глазами по списку, и щелкнул пальцами, привлекая внимание бармена, —Коньяк и Мартины, будь добр. — Ваня повернулся ко мне, улыбаясь во все тридцать два, —Мне же память не изменяет? Мартини?
Ох, конечно не изменяет, мартини действительно любимый напиток, только не мой, а Али. Я не отрицаю, он мог спутать, ведь с ней он общается гораздо ближе, и наверное выучил уже предпочтения моей сестры, но данный факт не оправдывает его. Гордееву абсолютно всё равно на меня, интересуется только моей сестрой, её вкусами, та и вообще, слишком уж они близкие, как для друзей. Может они встречаются? Данное предложение оборвало мою душуВ груди тупая боль, будто тебя сильно ударили и удар пришелся на всю грудную клетку. Да, кажется, что я умру. Невозможно что-то делать, каждый вдох и действие сопровождает эта боль и мысли, которые не приносят облегчения, а только усугубляют все.Кажется, что вся жизнь закончилась. Присутствует странный страх, страх от ситуации и от осознания того, что ничего не исправить, что ты не в силах все изменить так, как нужно тебе. Отчаяние. Рвущиеся слезы, которые ни в каком случае, нельзя показать. И тупая боль. Эту боль невозможно описать словами, она сидит внутри и не уходит. Руки опускаются. Это ужасно. И слёзы не принесут облегчения, лишь опозорят ещё больше.Хочется умереть. Кажется, что даже это было бы не так ужасно, как это чувство, которое сжигает тебя внутри. Это будто рак пожирает тебя. Не находишь места, мечешься из угла в угол, но нигде нет покоя, нигде не избавиться от этой боли. Остается только ждать и терпеть.А чего ждать? Когда чувства притупляться, и я забью на него? Почему-то с каждым днём это кажется все более не возможным. Слишком давно эти чувства со мной, они как неотъемлемая составляющая меня самой. Мои ужасные и одновременно прекрасные чувства, на которые Ване все равно.