Помимо огневого воздействия бронепоезд оказывал еще и мощное психологическое. Достаточно вспомнить знаменитую «психическую» атаку в легендарном фильме «Чапаев». Если стройные колонны капелевцев заставляли обороняющихся бросать свои позиции, то можно себе представить, как реагировали бойцы-крестьяне, ранее никогда не видевшие паровоза, на появление этого огнедышащего чудовища.
Однако там, где есть преимущества, есть, как правило, и недостатки. Были они и у бронепоездов. Основной – неизменная привязанность к железнодорожному полотну, полная зависимость от его наличия или отсутствия. Разумеется это в значительной степени ограничивало район действия бронепоезда и возможность маневра. Более того, это делало его действия в ряде случаев предсказуемыми, то есть противник, зная расположение железнодорожных путей, мог с большой долей вероятности определить направление удара. Значительным демаскирующим моментом был и зачастую неизбежный дым из трубы паровоза.
Огромные проблемы создавались подчас при обеспечении материально-технического снабжения бронепоездов и, главным образом, паровоза. Каждые десять километров пробега «съедали» около полутора кубометров воды и полкубометра дров. Далеко не всегда паровозы заправляли углем, который был в то время основным видом топлива. Зимой расход воды и дров увеличивался на 20-25%.
Но даже в то время, когда бронепоезд, а, следовательно, и паровоз находился готовности к движению (иногда это продолжалось не один день), суточный расход составлял десять кубометров воды и семь кубометров дров. При этом стандартный паровозный тендер мог вместить 14 кубометров воды и около 15 кубометров дров. Простой расчет показывает, что пополнять запасы воды следовало ежесуточно и топливом через сутки. Кроме того, раз в месяц следовало промывать котел паровоза, что занимало около суток.
Не всегда удавалось заправить паровоз во время переходов, а уж во время боя отсутствие воды могло создать критическую ситуацию.
Вот как описывал командир бронепоезда «Свобода или смерть» А.В. Полупанов один из моментов боя 8 июля 1918 года возле станции Дымка у моста через реку Шешма:
«В бронеплощадках кромешный ад: люди задыхаются от пороховых газов и жары. Двое пулеметчиков потеряли сознание.
Накалились стволы пулеметов, кипит в кожухах вода, в отводных трубках сухая горячая резина. Воды нет! В это время раздается звонок машиниста: вода в тендере кончается. Что делать?
Бронепоезд подходит вплотную к реке. Звучит команда: “Вторые номера и резерв на вылазку за водой!” – Не с гранатами и винтовками, а с ведрами, котелками и чайниками под свист пуль прыгают бойцы вниз. Многие рады – хотя риск большой, но можно глотнуть свежего воздуха, окунуть голову в холодный поток и напиться студеной воды. В беспорядке снуют люди вверх и вниз. Двое уже ранены.
– Ложись в цепь!, – раздается команда, – Ведра передавать по рукам!
И от бронепоезда к воде и обратно пошли по рукам ведра, котелки, чайники. Вниз – пустые, вверх – полные. Есть вода! “Водоносы” сменили изнемогающих от жары и усталости бойцов. С новой силой разгорелось сражение. Противник стал отходить в степь».
Большие размеры бронепоезда превращали его в довольно удобную мишень для опытных артиллеристов. Броня, как уже отмечалось, могла противостоять пулям и осколкам. Но 76-мм снаряд пробивал броню толщиной 15 мм с дистанции 1,5 километра, 107-мм снаряд – с дистанции 2 – 2,5 километра. Увеличить толщину брони было нельзя, имея ввиду ограничения по прочности железнодорожного полотна и мостов.
Привязанность бронепоезда к железнодорожным путям вызвала к жизни оригинальные методы борьбы с ними, опробованные еще во времена англо-бурской войны. Речь идет о повреждении железнодорожного полотна, подрывах мостов и водокачек. Этим пользовались и белые, и красные.
Основываясь на данных разведки противоборствующие стороны устраивали на железнодорожных путях всевозможные завалы, используя деревья, телеграфные столбы и т.п. Минировали или взрывали, если, конечно, не предполагали ими воспользоваться сами стрелки, рельсы, мосты. Деревянные мосты, а таких было немало, просто сжигали.
