Как только комиссия приняла решение вынести тело Вакуленчука на берег, возник вопрос о необходимости разъяснения населению причины и цели восстания. Полились горячие речи. После долгого обсуждения комиссия решила составить два воззвания: одно — к населению Одессы, другое — к казакам. Позднее было написано обращение к французскому консулу. За это дело взялись матросы Шестидесятый, Звенигородский, Скребнёв, Мартьянов и корабельный писарь Сопрыкин.
Это были замечательные политические документы.
К одесситам:
«Господа одесситы. Перед вами лежит тело зверски убитого матроса Григория Вакуленчука, убитого старшим офицером эскадренного броненосца «Князь Потёмкин-Таврический» за то, что Вакуленчук заявил, что «борщ не годится». Мир праху его. Отомстим кровожадным вампирам! Смерть угнетателям! Смерть кровопийцам! Да здравствует свобода!
Команда эскадренного броненосца «Князь Потёмкин-Таврический».
К казакам:
«Просим немедленно всех казаков и армию положить оружие и соединиться всем под одну крышу на борьбу за свободу; пришёл последний час нашего страдания. Долой самодержавие. У нас уже свобода, мы уже действуем самостоятельно, без начальства. Начальство истреблено. Если будет сопротивление против нас, просим мирных жителей выбраться из города. При сопротивлении город будет разрушен».
А вот текст третьего воззвания:
«Его превосходительству французскому консулу.
От броненосца «Князь Потёмкин-Таврический».
Почтеннейшая публика города Одессы. Командой броненосца «Князь Потёмкин-Таврический» сегодня, 15 июня, было с корабля свезено мёртвое тело, которое и было передано в распоряжение рабочей партии для предания земле по обычному обряду. После чего, пройдя несколько времени, была прислана этими рабочими на корабль шлюпка, что и заявила: стражу, стоящую у мёртвого тела, казаки разогнали. Тело оставлено без надзора. Команда броненосца просит публику города Одессы:
1. Не делать препятствия в погребении матроса с корабля.
2. Учредить общее со стороны публики наблюдение за правилами.
3. Требовать от полиции, а также от казаков прекратить свои напрасные набеги, почему это все бесполезно.
4. Не противодействовать доставлению необходимых продуктов для команды броненосца рабочей партией.
5. Команда просит публику города Одессы о выполнении всех перечисленных выше требований. В случае, если во всем этом будет отказано, то команда должна будет прибегнуть к следующим мерам: будет произведена по городу орудийная стрельба из всех орудий. Почему команда предупреждает публику и в случае возникновения стрельбы просит удалиться из города тех, которые не желают участвовать в противодействии. Кроме того, нами ожидается помощь из Севастополя для этой цели несколько броненосцев, и тогда будет хуже».
Как видит читатель, политические воззрения авторов этих обращений были весьма наивны. Они искренне думали, что представитель республиканской Франции стоит за революционное движение в России и захочет и сможет оказать ему помощь. В своих обращениях они то и дело путают «почтеннейшую публику» с казаками и властями.
И всё-таки это были серьёзные политические документы. В них была целая программа борьбы, которая должна была закончиться свержением самодержавия. 15 них было понимание того, что эта борьба должна вестись вооружённой рукой. Наконец, под обращением к французскому консулу скрывалось, быть может, ещё плохо осознанное стремление начать дипломатические переговоры с иностранными державами. Это был своего рода акт нового правительства. Во всяком случае, власти Одессы прекрасно поняли грозное значение этих документов. Полиция и казаки были немедленно отозваны из одесского порта.
Уже приближался рассвет, когда комиссия кончила заседание. Теперь надо было привести в исполнение принятые решения. В первую очередь предстояла сложная задача: обеспечить броненосец продовольствием хотя бы на ближайшие два дня. Решили прибегнуть к хитрости. В городе ещё не знали о восстании. Написали требование на провиант, и трое матросов отправились в город. Снабжённые пропусками, они беспрепятственно добрались до поставщиков.