Егора отбросило от бойницы. Споткнувшись, он упал на грязный пол тамбура. Пассажиры в вагоне повалились друг на друга. Испуганные крики людей смешались с пронзительным воплем раненого интродукта.
Молчун Андрей оказался проворным малым. Перепрыгнув через упавшего напарника, он подскочил к бойнице в правой двери и попытался срезать тварь автоматной очередью.
Попытка закончилась неудачно. В ответ на выстрелы «летяга» словно хлыстом щелкнула по амбразуре своим длинным, гибким и голым, как у крыс, хвостом. Удар оказался на удивление точным: упругий кожистый бич вошел в прорезь на бронированной тамбурной двери.
Острые пластины на конце хвоста пилой полоснули по бойнице. По тамбуру брызнула кровь. Теперь уже Андрей, выронив автомат, с воплем грохнулся на пол. Пальцы на левой руке были срезаны, лицо — рассечено от виска до виска. Глаза — выхлестнуты. Нос — перебит. Напарник Егора, слепой и беспомощный, бился в судорогах и орал от боли.
Судьба Андрея была решена. Даже если бедняга и выживет, ему уже не служить. Парню аннулируют рабочую визу и вышвырнут из Форпоста. А это верная смерть. Тем более для инвалида.
Однако и у интродукта не все было гладко. Искалечивший Андрея хвост легко прошел в бойницу, но вот обратно… Прочные, загнутые назад пластины-наросты намертво застряли в узкой прорези, как зазубрины гарпуна. Тварь снаружи яростно верещала и дергала хвостом. Однако выдернуть не могла. Теперь даже если сбить «летягу» с вагона, она все равно будет волочиться за составом.
Егор вскочил на ноги. Нажал кнопку переговорного устройства, доложил по внутренней связи:
— Первый тамбур, третий вагон, первая сцепка! Повторяю: первый третьего первой! Снаружи тварь. Тяжело ранен кондуктор…
Андрей уже не кричал. Из глотки несчастного вырывались лишь слабые хрипы. А еще через пару секунд стихли и они. Похоже, в плоских шипах на хвосте твари имелся сильный яд.
Егор нагнулся к раненому и попытался прощупать пульс. Пульса не было.
— Кондуктор мертв… — уточнил Егор в переговорник. И отключил микрофон.
Подняв автомат, он повернулся к бойнице.
Глава 7
Угодившая в ловушку тварь все никак не могла вырваться. Хвостовые пластины скрежетали о металл, оставляя на внутренней поверхности двери царапины и влажные бесцветные потеки. А ведь точно, яд!
Егор направил автомат на застрявший хвост. Вздохнул поглубже, собрался… Стрелять нужно было так, чтобы все пули ушли в бойницу, а не отскочили рикошетом обратно в тамбур.
Он ткнул стволом в грязную кожистую поверхность хвоста-бича.
И — сразу нажал на курок.
Шмальнул в упор.
Фонтаном ударила темно-бурая кровь. Пули изорвали гибкий хвост твари в клочья, перебили кости и хрящи. Вопль снаружи стал громче. Тварь снова дернула измочаленным хвостом.
Выдернула…
То, что осталось. Брызжущий кровью обрубок выскользнул из бойницы. Покрытый широкими прочными пластинами конец хвоста — извивающийся и сочащийся влагой — остался в тамбуре. Егор отпихнул его ногой в сторону. Затем осторожно, стараясь не касаться бурых пятен и бесцветной слизи, заляпавшей тамбурную дверь, выглянул в бойницу.
Нет, тварь не отцепилась! Проклятая «летяга» висела совсем рядом, а ее укороченный хвост лупил по вагону, оставляя на шипастой броне кровавые кляксы.
Бум-бум-бум! — частые удары хвоста сливались со стуком колес.
Взгляд Егора зацепился за уродливую вытянутую морду — толстокожую, морщинистую. Из кожистых складок, словно из смотровой прорези шлема, недобро зыркают маленькие, налитые кровью глазки. Длинные острые уши прижаты к голове, как у разъяренной кошки. Зубастая крокодилья пасть остервенело грызет металл.
Полуметровые когти твари — толстые, крепкие, острые — вцепились в стальные шипы. Пара шипов была погнута. Еще один — срублен у основания.
Плотная шерсть интродукта — тускло-зеленая, словно присыпанная пылью листва, — сочилась темной кровью. И дело тут было не только в огнестрельных ранах. Правым крылом «летяга» напоролась на защитные шипы, и теперь она то ли не могла, то ли не желала отцепиться от вагона.
Прижавшись к броне, тварь билась на одном месте как пригвожденная. И самое скверное было то, что место это оказалось мертвой зоной. Ну, почти мертвой. Пулеметчики с крыши уже никак не могли достать интродукта. А из всех тамбурных бойниц для стрельбы по летающему монстру сейчас годилась только одна. Та, возле которой стоял Егор.
Егор просунул автомат в прорезь амбразуры. Прижавшись к стенке тамбура, направил ствол под крыло «летяги». Эх, не подстрелить, так хотя бы отстрелить тварь от поезда!
Егор дал очередь.
Бесполезно! Выпущенные под таким углом пули прошли по плотной шкуре вскользь, срикошетили от толстой складчатой кожи и только разъярили зверя еще больше.
«Белка» вдруг резко подалась в сторону тамбура. Вытянув лапу, отмахнулась от пуль, как от надоедливого гнуса. Удар был сильный и быстрый. Когтистая лапа обрубила автомат по самое цевье.
Еще удар… Бесполезные уже остатки калаша словно ударом кувалды выбило из рук Егора.
«Не дай бог самому попасть под такую лапищу!» — пронеслось в голове.
Егор подхватил с пола перемазанный кровью автомат Андрея.
Из соседнего вагона кто-то еще выпустил длинную очередь. Зачем? Пустая трата патронов. Егор неодобрительно покачал головой. Уж если из его тамбура не удалось достать кошмарную помесь летающей белки с крокодилом, стрелять из соседних бойниц вовсе не имело смысла.
Словно в подтверждение мыслей Егора, опять захрипела внутренняя связь:
— Второй второго первой! Докладывает второй тамбур второго вагона первой сцепки! Наблюдаю интродукта на третьем вагоне с правого борта! Сбить не удается!
Второй вагон первой сцепки уже паниковал вовсю.
— Третий вагон первой сцепки, доложить обстановку, — тут же затребовали из штабного вагона. — Третий первой, жду доклада!
— Второй тамбур третьего первой! Интродукт вне пределов прицельного огня, — прозвучал доклад соседей по вагону. — Ничего не могу сделать.
— Первый тамбур? Что у вас? Есть кто живой? Почему не отвечаете?
Да потому что не до того сейчас! Выругавшись, Егор все же нажал кнопку переговорного устройства.
— Докладывает первый третьего первой. Пытаюсь избавиться от твари.
Проклятая «летяга» тем временем сползла наконец с пронзивших ее шипов. Но не улетела прочь и не сорвалась с движущегося состава. Несмотря на полученные раны, она явно вознамерилась добраться до добычи, укрывшейся за бронированной стенкой вагона.
Вцепившись в защитные шипы как в поручни и быстро-быстро перебирая по ним когтистыми лапами, интродукт будто по лесенке проворненько переполз вплотную к бойнице Егора.
Удар. Скрежет металла…
Когти твари скользнули по стыку между бронепластинами над дверью. Один из когтей разодрал металл. Пробил насквозь! Скользнул вдоль укрепленного стального косяка. Острие когтя чуть не задело плечо Егора.
Он отшатнулся от двери. Поднял автоматный ствол. Приложил к щеке липкий от крови приклад.
Егор изо всех сил старался не поддаваться панике, которая так и норовила захлестнуть с головой. Это ж какой крепости должны быть когти у «белочки»! И какой силищей должна обладать тварь!
Еще удар. На этот раз лапа попала в бойницу. Длинный загнутый коготь мелькнул перед глазами Егора.
Бойница стала заметно шире. За счет вывороченного края бронелиста. Невероятно! Беснующаяся снаружи «летяга» раздирала пуленепробиваемый металл как картон.
Егор задержал дыхание. И приказал себе: «Ждать!» Палить абы куда не имело смысла. Хватит, проходили уже. Эту толстокожую зубастую и когтистую «белку» нужно валить наверняка. То есть бить по самым уязвимым точкам.
Пока в прицел попадали только когти. Тварь яростно рвала бойницу, расширяя брешь.
Вагон раскачивался на ходу.
— Тварь прорывается в третий вагон! — прокричал кто-то по внутренней связи, не потрудившись даже себя идентифицировать. Но судя по голосу — опять соседи из второго.