— Ты уверен? — Игумнов с любопытством заглянул в небритую физиономию.
— Нельзя.
Но изнутри уже открывали:
— Пропусти, Таймасхан! Свои…
" Таймасхан!..» — Он уже слышал это имя. Именно Таймасхану звонила одна из девиц, тусовавшихся во дворе кафе.
— Заходи! — В дверях стояла Люся Джабарова. Она увидела Игумнова из окна. — Я почему–то чувствовала, что ты должен объявиться…
Она встретила Игумнова как близкого приятеля. Заглядывая в глаза, нежно провела ладонью по его куртке. Это выглядело как залог следующего ласкового поглаживания — уже не сквозь куртку.
У нее был зов на грубых здоровых мужиков.
— Соскучился?.. Я тоже.
На Джабаровой был все тот же красный деловой пиджак, под которым виднелась полупрозрачная, вздыбленная высокой грудью ослепительно белая кофточка.
— Я рада тебя видеть… — В вестибюле Люська с хода принялась его кадрить. — А то торчишь тут, одинокая, всеми забытая торгашка. Только менты и вспоминают…
В этом был смысл, Люська интуитивно его ухватила.
" Типичные изгои — торгаши и менты…»
Общество отказывалось принимать в качестве полноправных граждан и тех, и других, требовало — то дипломов, то поручительства трудовых коллективов. Однако успешно ими пользовалось…
Милиции курили фимиам и натравливали на торгашей.
О ментах создана была целая литература. Писатели средних способностей создавали себе в ней большие имена… И не только имена! При том, что отношение общества к ментам оставалось чисто потребительским.
Торгашей откровенно презирали.
Считалось, что менты и торгаши, живут между собой как кошки и собаки…
Но и у животных все обстояло достаточно сложно.
Иначе, пешеходы бы то и дело натыкались на растерзанные останки кошек…
«Торгаши воруют, менты отворачиваются»…
В последние года, покуражившись, милицейское начальство и вовсе открыто отправилось служить торговле.
Торгаши принимали это за должное.
— Вобщем, тоска зеленая…
— Ну ты даешь! У тебя друг. И муж.
— Объелся груш…
— Развелись?
— С Джабаровым? Пока нет. Просто отбыл в неизвестном направлении. Поднимемься ко мне?
Она, не оборачиваясь, направилась к лестнице, виляя задом.
Игумнов признал:
" Эта часть у нее в порядке…»
Он двинулся следом.
Кабинет наверху оказался уютным, с мягкими креслами, с зашторенными окнами. Игумнов узнал обои, которые видел в щелку с пожарной лестницы.
— Садись. Я скажу, чтоб нам сделали кофе.
" Тут все у нее и происходит…»
— Тебе натуральный? Растворимый?
— Натуральный.
У Люськи был свой стиль общения с ментами. Кроме того Игумнов интересовал ее и как мужик.
— Я сейчас.
Игумнов откинулся в кресле.
События этого длинного утра, начавшегося еще до рассвета, тянулись и тянулись, не прекращаясь.
" Все очень круто завязано…»
Было от чего свернуть мозги. Совсем разные люди и события неожиданным образом взаимопритягивались, взаимодействовали, взаимоотторгались.
" Волоков и его друзья. Правительственная «волга» на перроне. Выстрел. Ограбленный мужик в машине Волокова, он же квартирант Джабарова, киприот. Георгий Романиди. Неожиданно отбывший в неизвестном направлении хозяин «Аленького цветочка»…
В коридоре послышались шаги.
Люська уже входила. Пахнуло запахом хороших духов. Она успела подновить макияж и словно посвежела. Верхние пуговки на кофточке были расстегнуты.
— Вот и я!..
— Отлично смотришься…
Грудь, как и зад, у Люськи были воистину великолепны.
— Заждался?
В руках она несла аккуратный подносик. Она нагнулась, поставила его на стол.
— Тут все, что необходимо мужчине в первую очередь. — С чашечками кофе на подносе виднелись бутерброды с икрой, что–то еще, напоминавшее японский папоротник, а также отливавшие дымчатым, широкие наполненные рюмки. — Суперконьяк. .Бармен чуть лыжи не откинул, когда я наливала… Ну, поехали!
Они чокнулись. Коньяк был и в самом деле удивительный.
Люська была тиха и покорна. Грудь ее просто разрывала полупрозрачную материю, лезла на глаза.
«С торгашками всегда ясно с самого начала… Как и с ментами…»
Он, правда, пришел в кафе за другим. И в машине недалеко его ждал Цуканов.
— Мне надо тебе шепнуть пару слов… — Он поставил рюмку. — Ты пустила к себе квартиранта с Кипра…
Она показала на шею под расстегнутой кофточкой.
— Сюда?
— Тут — это твое дело,… — Он рассмеялся. — На квартиру…
— И кому он мешает?