Северин взглянул на пол, слегка нахмурившись.
– Это пространство всегда точно так же выглядело в видениях, которые являлись нам?
Энрике пытался восстановить в памяти все видения, посещавшие его. Он вспомнил солнечный нимб, окружавший зиккурат.
– Пол… – воскликнула Зофья. – Он… меняется.
Энрике вытаращил глаза. И точно, стеклянный пол у них под ногами слегка посветлел. Звезды померкли. Легкая алая дымка проступила у подножия зиккурата. Он обернулся к Северину, чтобы спросить, что тот об этом думает, как вдруг тишину прорезал незнакомый звук.
– Что это? – воскликнул Гипнос, оборачиваясь к ним.
Арка у них за спиной, открывшаяся при помощи веера Гипноса, все еще ярко сияла. Что-то блеснуло в отдалении. Возможно, свет на воде?
– Северин, – громко произнесла Лайла.
Энрике взглянул на нее. Еще недавно она рылась среди вещей в рюкзаке. Но теперь ее побелевшие пальцы изо всех сил сжимали золоченый футляр.
– Футляр Сотворен, – сказала она.
Глаза Северина округлились.
– Что?
– Я думаю…
Вдалеке что-то ярко вспыхнуло, и земля задрожала. Энрике потерял равновесие, размахивая руками. Громоподобный гул снова наполнил храм. Сталактиты, торчавшие перед входом в арку, посыпались в озеро.
Тонкий, пронзительный стон прошел по храму, и у Энрике встали дыбом волоски на коже. Дым и туман вырвались в воздух, окружая зиккурат. Густой лесистый потолок задрожал. Лианы и ветки посыпались на сияющий пол. Энрике ощутил острую боль в раненом ухе и поморщился, прикрывая его рукой.
– Что происходит… – начал Гипнос, но его слова заглушил рев пламени, поглотившего вход в арку.
Взрывная волна ударила Энрике в спину. Мир вокруг закружился. Громкий гул врывался в тишину и вдруг снова смолкал. Дым обжигал его легкие, и он пытался сделать хоть небольшой глоток воздуха, разгоняя дым руками.
Но внезапно дым рассеялся.
И когда Энрике наконец смог открыть глаза, то уперся взглядом в кончик золотого кинжала, приставленного ему ко лбу. Чья-то фигура застыла в изуродованном проеме арки…
– Привет, друзья, – с улыбкой произнес Руслан.
Часть V
31. Лайла
Никогда сердце Лайлы не билось так неистово. Еще несколько мгновений назад она наслаждалась каждым нахлынувшим на нее чувством. Когда они вошли в святилище храма, Лайла вдруг ощутила, что все ее тело словно напиталось бесчисленным множеством легенд и медового света.
Она пришла в себя, и теперь ее чувства сделались острыми, отточенными, словно по ним прошелся резец ювелира. И теперь каждое ее чувство напоминало отполированный драгоценный камень. Даже кровь текла в ее жилах ровно и гладко. И, вероятно, храм изменил в ней что-то, потому что, едва коснувшись Сотворенного футляра, она поняла.
Руслан заманил их в ловушку.
Но как бы храм ни усилил ее возможности, они развивались недостаточно быстро. Лайла увидела золотой кинжал, прижатый к ее сердцу.
И она оказалась не одинока.
Энрике, Зофья и Гипнос тоже были схвачены. Лишь Северина не тронули.
В нескольких метрах в стороне она увидела Руслана. Он протянул вперед свою золотую руку, и Лайла поняла, что он каким-то образом управляет кинжалами. За спиной у Руслана маячили шесть членов Падшего Дома, и с ними явно было что-то не так. Их маски вольто выглядели обгоревшими и помятыми. Их движения были скованными. Мухи роились у них над головами.
– Так, так, – ласково произнес Руслан. – Чудеса да и только… Полагаю, мне следует поблагодарить тебя за то, что ты сделал за меня всю трудную работу, но было слишком некрасиво с твоей стороны попытаться убить меня, Северин! А я уже поверил, что мы друзья.
– Руслан, я… – начал Северин.
– Шшш. Дай мне насладиться моментом на пороге божественного. Я хочу навсегда запомнить это мгновение.
Дым рассеялся, и теперь Лайла смогла разглядеть лицо Руслана. У нее похолодело внутри.
Половина его лица сверкала странным неземным светом, напоминавшим блеск золота. Часть его черепа была смята, и блики света отсвечивали от этой золотой вмятины.
– Тебе нравится, как я выгляжу? – с улыбкой спросил Руслан.
Часть его зубов была поломана, часть отсутствовала вовсе. Костяные обломки, торчавшие у него во рту, были перепачканы кровью.
– Конечно, это выглядит слегка вульгарно, – сказал он, посапывая. – Но было нелегко восстановить себя после того, как вы попытались меня взорвать.
– Ты должен был погибнуть, – прорычал Энрике.