Пора возвращаться, мрачно подумал он.
Если он задержится чуть дольше, Руслан накажет его.
Северин почувствовал, что ему не хватает воздуха. Он опустился на подушки, незнакомая тяжесть сковала его грудь, когда в памяти всплыли слова Евы.
Откуда ты знаешь, что они придут к тебе, месье? Возможно, ты их не убивал, но даже я видела, что то, как ты с ними обошелся, было хуже смерти.
Северину стало дурно. Он ухватился за край гондолы, тошнота подкатывала к горлу. Он сам это сотворил с собой. Он перегнулся через край гондолы, чувствуя рвотные позывы, и в этот момент заметил проплывавшие по воде белые лепестки.
Впервые за долгие годы он вдруг услышал голос матери. Он так долго заглушал в себе этот призрачный нежный звук, но теперь он прорвался наружу. Он вспомнил последний раз, когда видел ее. Он звал ее, проснувшись от кошмара, и отец позволил Кахине спать рядом с ним, хотя и ворчал, что Северин вырастет изнеженным от ее чрезмерной заботы.
– Послушай, любимый, я расскажу тебе сказку о богатом царе и самом прекрасном цветке на свете, – сказала Кахина, убирая волосы с его лба.
– А это был очень красивый цветок? – спросил Северин, потому что бутон непременно должен был быть достоин царя.
Кахина улыбнулась.
– Лепестки цветка были словно молоко, а его запах подобен райскому благоуханию. Царь спросил у цветка, можно ли забрать его с собой в свое царство, и цветок согласился, но только если царь пообещает о нем заботиться.
При этих словах Северин нахмурился. Ни один цветок во владениях его отца с ним не разговаривал. Возможно, они не представляли его царем. Завтра ему стоит надеть лучшую одежду и переубедить их.
– Цветок попросил солнечного света, но король заявил, что у него есть нечто лучшее, чем солнечный свет, и предложил цветку золотые монеты, вымытые в молоке и меде. Цветок закричал, потому что жесткие золотые монеты ранили его лепестки. Затем цветок попросил воды, и царь заявил, что у него есть кое-что лучше воды, и принялся поливать цветок редчайшими винами со всех концов царства, – продолжала Кахина. – Цветок заплакал, потому что вино было кислым и его корни начинали засыхать. И постепенно он начал умирать. Царь пришел в ярость и потребовал объяснений. «Я дал тебе все самое лучшее в мире, – воскликнул он. – Ты должен цвести!» Но цветок ответил: «Это было не то, что мне нужно» – и умер, не обращая внимания на царя.
Северину совсем не понравилась эта сказка. Неужели глупый царь не мог понять, что цветку нужны были всего лишь солнце и вода?
– И почему он ничего не слушал? – спросил Северин.
Кахина молчала. Ее руки замерли у него на лбу.
– Иногда те, кто наделен огромной властью, считают, что все знают лучше других, и забывают, как слушать. Но ты ведь не станешь таким, правда, любимый? – Северин покачал головой.
– Отлично, – сказала его мать. Взяв его ладонь, она принялась целовать костяшки его пальцев. – Потому что ты гораздо могущественнее, чем любой царь.
И вот теперь Северин смотрел на проплывающие мимо белые лепестки.
Посмотри, что ты натворил. Ты причинил им боль. Ты не слушал их. И теперь ты один.
Он был глупцом. Вся его власть, все богатство… все это не имело смысла.
Северин выпрямился, постепенно собираясь с мыслями.
Он не нужен Лайле, Энрике, Гипносу и Зофье, чтобы добраться до Повельи, но он необходим им, чтобы сыграть на лире. Если он как можно быстрее разыщет их, тогда, возможно, ему удастся извиниться. Вымолить у них еще один шанс…
Все это время он изощренно потакал всем капризам Руслана. Но у него больше не осталось ничего, что патриарх Падшего Дома смог бы отнять. Он потерял все, чем дорожил, и потому теперь обладал безграничной властью. Ему нечего было терять, и теперь он мог избавиться от хватки патриарха. Они не станут ждать десять дней, чтобы отправиться в Повелью. Они отправляются немедленно.
СЕВЕРИН РАСПАХНУЛ ДВЕРИ ДОМА ДОРО, проходя мимо дюжины членов Падшего Дома.
Едва лишь он переступил порог, как их мнемонические пчелы громко зажужжали.
– Где моя лира? – тихо спросил он.
Стражник вышел из его комнаты, держа в руках узорчатый футляр. В полумраке коридора Северин заметил рыжую голову Евы. Вероятно, она ждала его, ожидая подтверждения, что остальные живы. Но у него не было доказательств, что означало, что она больше не станет ему помогать. Северин прижал палец к острому шипу на футляре и вытащил лиру.
– Приведите своего хозяина, – сказал он стражникам. – Немедленно.