И, конечно, когда они увидят волшебную силу лиры, когда поймут, что он всегда хотел разделить с ними свой дар, то простят его. На мгновение он представил, как снова вспыхивают серые глаза Тристана. Увидел, как Танте Фифи, матриарх дома Коры, касается теплой ладонью его щеки. Он рассказал бы ей, что нашел способ сделать его любовь еще прекраснее. Она бы им гордилась, подумал он.
Северин встал и улыбнулся.
Голос матери наполнял его, словно наступающий рассвет. Это был свет, изменяющий мир, и Северин ощущал, как его тепло грело его, словно надежда.
– ТЫ КАЖЕШЬСЯ КАКИМ-ТО ДРУГИМ, месье Монтанье-Алари, – заметил Руслан.
– Это как? – спросил Северин, оправляя свой сливовый с серебристым отливом парчовый камзол, выходя из своей комнаты. Его тут же встретили двое членов Падшего Дома. Северин услышал знакомый скрип петель узорчатого футляра, который оставался открытым с тех пор, как он в последний раз достал из него лиру. Мгновение было упущено. Если он собирался избавиться от патриарха и скрыться с лирой, Сотворенный футляр, открывавшийся при помощи его крови, представлял проблему. Ева могла стать ее решением, но одного взгляда на девушку с ледяным взглядом, стоявшую рядом с Русланом, было достаточно, чтобы лишить его этой уверенности.
– Ты выглядишь… заново родившимся, – сказал Руслан, склонив голову набок. – И чем ты занимался один в своей комнате? Возможно, планировал, как завтра захватишь карту храма в Повелье?
Ева придвинулась ближе, положив ладонь на руку Северина. Это могло выглядеть как жест поддержки или выражения симпатии, но на ее пальце сияло новое кольцо с ониксом. И когда оно прикоснулось к его коже, Северин ощутил незнакомую вибрацию, не похожую на ту, с которой ему пришлось столкнуться за столом для допросов в столовой Руслана.
Это была проверка, не лжет ли он.
Северин вскинул бровь, а затем бросил лиру в футляр.
– Если хотите знать, я был слишком занят своим инструментом.
Вибрация стихла.
Ева и Руслан перекинулись взглядами. Руслан откинул голову и расхохотался.
– О, как же ты мне нравишься! – воскликнул Руслан и, протянув руку, взъерошил его волосы. – Ну а теперь стоит поторопиться, Ева, согласна?
Ева кивнула, отпустив руку Северина. Сегодня на ней было платье персикового оттенка с высоким горлом. Кинжал с рукояткой из драгоценных камней исчез.
Руслан щелкнул пальцами.
Один из членов Падшего Дома шагнул вперед, на руке у него висела длинная черная лента. Северин нахмурился.
– Что это?
– Это для тебя, мой друг, – ответил Руслан. – Чтобы место, куда мы отправимся, стало для тебя чудесным сюрпризом!
Северин замер. Руслан что-то знал и не доверял ему. Что же он разнюхал?
– Отлично, – сказал Северин, изо всех сил стараясь, чтобы его голос прозвучал спокойно.
Черная повязка закрыла его глаза. Конечно же, она оказалась Сотворенной, и как только он моргнул, то мгновенно оказался в полной темноте. Его чувства обострились. Даже отсюда он ощущал запах затхлой воды с залива.
– Ты выберешь две маски в маскарадном салоне, – сказал Руслан. – Как только ты их получишь, узнаешь, где проходит Карнавал Дома Януса.
Дом Януса. До сегодняшнего дня Руслан почти не делился подробностями своего плана. Северин знал, что таинственная карта храма в Повелье находится в месте проведения Карнавала, но информация о Доме Януса была абсолютно новой. Северин не слишком много знал о небольшой итальянской группировке, но помнил, что они владели картографическими ценностями и считали себя стражами своих приобретений, которые оставались неприкосновенными.
– Две маски? – спросил Северин. – Ты не присоединишься к нам?
– Официально я персона нон-грата на подобных мероприятиях, – ответил Руслан, презрительно фыркая. – В Ордене считают, что я где-то в Дании, и охотятся за мной там. Я не могу рисковать, показываясь на людях, только не после объявления о несоответствиях.
Северин почувствовал, как сердце забилось сильнее.
– Несоответствиях?
– Количество жертв после того, как мы покинули Спящий Дворец, оказалось немного не таким, каким должно было быть, – объяснил Руслан. – Мои информаторы сообщили, что Вавилонский Орден не может установить местонахождение останков патриарха Дома Никс. Однако они нашли труп матриарха Дома Коры на дне озера.
Острая боль пронзила сердце Северина. Он вспомнил горящий голубой взор Дельфины Дерозье, ее манеру упрямо вскидывать подбородок, когда она говорила о своей готовности пожертвовать собой.