Он нашел щипцы этим утром, когда искал предмет, которым можно было бы подменить божественную лиру. Он понадобился бы ему, чтобы обмануть Руслана.
Ева взяла щипцы, и он услышал скрип шелка, когда она спрятала их в рукав. Она изогнулась, словно жарко обнимая его, обхватив руками за талию. А затем прошипела ему на ухо:
– Если только замечу, что пытаешься меня обмануть, убью тебя. Я могу сделать так, что твоя кровь выкипит.
– Если бы я в этом сомневался, то не доверился бы тебе, – спокойно откликнулся Северин.
Ева стояла неподвижно. Он слышал, как быстро бьется ее сердце. Прошлой ночью она набросилась на него после того, как они покинули маскарадный салон.
– Я видела ее, – гневно воскликнула Ева. – Узнала ее, когда она уходила. Неужели ты действительно думал, что сможешь спрятать ее от меня?
– Нет, – начал Северин.
– А вся эта чушь насчет встречи на Мосту Вздохов, – огрызнулась Ева. – Это была уловка? Ты решил мне не помогать? Потому что я знаю, что видела, и пойду к Руслану и…
– Избавь меня от угроз и скажи, чего хочешь, – резко оборвал ее Северин. – Я не собираюсь оставлять тебя в неведении, но сомневаюсь, что ты поверила бы, даже скажи я правду. Важно лишь то, что нам обоим необходимо избавиться от Руслана, и я уверен, что мы могли бы прийти к соглашению.
Так и произошло.
Северин медленно обернулся, не обращая внимания на мнемонических жуков на стене. Со стороны казалось, что он любуется цветами, и она подошла поближе. Он склонился над Евой, и она обвила его руками за шею.
Если они были любовниками, то их объятия выглядели вполне естественно, когда она прижималась головой к ложбинке на его шее и целовала мочку уха. Ева привстала на цыпочки, прижавшись губами к его уху, и что-то незаметно сунула ему в карман. Он ощутил жесткость кожаных ремней.
– Он догадывается, что здесь что-то не так.
СЕРДЦЕ СЕВЕРИНА БЕШЕНО ЗАБИЛОСЬ, когда он нацепил на руку кожаный браслет, который передала ему Ева. Этот браслет был надежно скрыт от посторонних глаз рукавом костюма.
Скоро.
Совсем скоро он их увидит. Мысль билась внутри, отчаянная, словно молитва. Как они сейчас? Болит ли рана у Энрике? Обнимет ли его Гипнос, как старого друга? Все ли в порядке у Зофьи?
И взглянет ли Лайла на него когда-нибудь так, как прежде?
Это был довольно себялюбивый круг вопросов, сосредоточенных вокруг его собственных желаний. Он ничего не мог с собой поделать. Надежда была упражнением в заблуждении. Он мог лишь надеяться на нечто подобное, если втайне думал, что заслуживал их, и хотя понимал, что ужасно разочаровал друзей, в его руках по-прежнему находился божественный инструмент. А с лирой он мог верить во что угодно.
– Месье Монтанье-Алари. Вы готовы?
В дверях стояла Ева, держа в руках сотканный из ледяных кружев и его крови Сотворенный футляр. У нее за спиной маячил один из членов Падшего Дома в маске. Северин направился к ним и, проходя мимо сияющих красных стен, заметил свое отражение. Для его костюма Ева выбрала красную лакированную маску medica della peste – Чумного доктора, которая болталась сбоку в складках алого плаща. Казалось, будто вдоль его спины вырастают рогатые гребни, словно у рождающейся химеры.
Северин встретился взглядом с Евой, прижимая палец к шипу на замке футляра. Капля крови выступила на коже. Крышка футляра распахнулась.
– Какая ты сегодня неласковая, любовь моя, – сказал он, натягивая на лицо улыбку. – Я чем-то огорчил тебя?
– Твое недавнее поведение показалось мне безразличным, – ответила Ева, отворачиваясь.
– Меня отвлекли дела, – сказал он, протягивая ей руку. – Ты простишь меня?
Ева улыбнулась, а затем вздохнула. Она взяла футляр, а затем потянулась к нему. Но внезапно споткнулась. Северин поймал ее, его ладонь скользнула по ее запястью, найдя садовые щипцы, пристегнутые к ее руке под тяжелыми зелеными складками плаща. Он стремительно вытащил их, и Ева выпрямилась, в то время как футляр отлетел и упал на пол в нескольких шагах от них.
– Футляр! – вскричала она.
Мнемонические пчелы на губах стоявшего у нее за спиной стражника из Падшего Дома затрепетали, наблюдая. Северин знал, что они видели. Пустой футляр и девушку, которая упала.
– Позволь мне, – сказал Северин.
Нагнувшись, он поднял футляр. Мнемонические пчелы наблюдали, как он вытащил лиру из складок струящихся рукавов, убедившись, что будет ясно видно, что лира исчезает под крышкой футляра. Он притворился, что аккуратно укладывает инструмент внутри, тем временем заменяя его садовыми щипцами. Через пару мгновений он захлопнул крышку, а затем бережно прижал к себе футляр.