А на середине потока, там, где Пирра различает только водоросли, над поверхностью поднимается водный дух.
Сначала перед ним предстало полупрозрачное существо, сотканное из тумана и лунного света, но дух становился все выше, жемчужные огоньки сливались друг с другом, и вот Гилас уже видел женщину так же отчетливо, как и камыши вокруг нее. Зеленые волосы плыли по воздуху, точно водоросли по воде. Взгляд холодных белых глаз скользнул мимо Пирры, ненадолго задержался на Разбойнице и наконец остановился на Гиласе. Она пристально смотрела ему в глаза.
С улыбкой, больше напоминавшей серый оскал, женщина вытянула длинную руку, с которой капала вода, и показала Гиласу блестящую ладонь. На ней сидела крошечная древесная лягушка. В лунном сиянии она казалась черной. Второй рукой женщина-дух указала вверх по течению.
Гилас перевел взгляд с черной лягушки на светящиеся перепонки между тонкими, заостренными пальцами и вдруг понял, что хотела сказать ему женщина-дух.
Лягушка. Исси. На болотах.
Тут все мысли об опасных Болотниках вылетели у мальчика из головы.
– Она здесь! – закричал Гилас, продираясь через камыши. – Исси на болотах!
– Гилас, вернись! – потребовала Пирра.
Но мальчик и ухом не повел. Под ногами чавкала грязь. Он пробирался вверх по течению, а Разбойница – следом.
Вдруг Гиласа будто схватили за щиколотку и резким рывком подняли в воздух. Подвешенный за ногу, он раскачивался над водой. Похоже, Гилас угодил в какую-то сеть.
Но в эту же сеть попала передняя лапа Разбойницы. Острыми, как клинки, когтями львица с рычанием разорвала прочные волокна, будто тонкую паутинку. Гилас плюхнулся в воду.
Вот он вынырнул, выплевывая водоросли. А Разбойница уже убежала в камыши.
А через болото к нему пробиралась напуганная и рассерженная Пирра.
– О чем ты только думал? Чуть не погиб!
Пристыженный Гилас выбрался на берег и разрезал толстую веревку, обмотанную вокруг щиколотки. Она оказалась сделана из рыбьей кожи – материала тонкого, но прочного. У Гиласа над головой покачивалось молодое деревце, которое пригнули к земле, чтобы устроить ловушку. Теперь оно опять распрямилось, и с его верхушки свисала разорванная сеть.
Женщина-дух исчезла. В кваканье лягушек слышалась издевка. Шорох камышей напоминал недобрый смех. Пирра права: вместо сети Гилас мог наткнуться на копье, при неосторожном шаге вонзающееся в непрошеного гостя. Тогда или его, или Разбойницы уже не было бы в живых.
А тут еще снова загорелись болотные огни, окружив Гиласа и Пирру голубым мерцающим кольцом. Но люди все не показывались.
Гилас потянулся к амулету – уаджету.
– Нож не доставай, – тихо велел он Пирре.
Они застыли спина к спине.
– Я и не собиралась, – ответила девочка.
Какой сейчас прок от ножа? Только хуже сделаешь.
– Я с Гор Ликонии, – обратился Гилас к колеблющемуся огненному кольцу. – Но моя мать была Болотницей, как вы!
Молчание. Но кольцо начало смыкаться.
В знак дружеских намерений Гилас поднял руки, показывая ладони.
– Я ищу сестру. Ее зовут Исси. Она пропала, когда Вороны…
Вдруг огоньки погасли. Прямо возле ноги Гиласа в грязь воткнулась острога. Гилас едва удержался, чтобы не шарахнуться. Пирра резко втянула в себя воздух, но тоже не сдвинулась с места.
Тут из камышей донесся голос с резким гортанным акцентом:
– Мы с первого раза тебя расслышали, незнакомец.
3
– Ты не из наших, – резко бросил Болотник, выходя из тумана.
Приземистый, с толстым пузом, он одет в грязную тунику из рыбьей кожи, а короткие руки и ноги обмазаны зеленой грязью, от которой несет болотом. На голове повязка, тоже из рыбьей кожи, а пухлое лицо покрыто той же зеленой жижей. Глаза у него выпученные. «Совсем как у лягушки», – подумала Пирра.
Мужчина ткнул острогой в египетский амулет на груди Гиласа:
– Чужаки с такими не ходят. И в ловушку их поймать не так-то просто, не то что тебя. А еще ни один Чужак не приведет сюда желтое чудовище, чтобы оно поедало нашу рыбу. Нет, ты не один из нас!
– Я с пика Ликас, – тихо ответил Гилас. – Но я тоже Чу…
– А ты? – Болотник ткнул пальцем в Пирру. – Ты-то уж точно не Чужачка!
– Я кефтийка, – с гордостью ответила Пирра. – Вороны – мои враги.
Собралась целая толпа Болотников: некоторые маленького роста, коренастые, другие повыше и потоньше, но все как один одеты в рыбью кожу и обмазаны грязью.
На Гиласа и Пирру нацелили еще больше острог.