Бруно приподнял бровь, услышав это. Из записей мэрии он знал, что Мому и его отец купили небольшой коттедж два года назад за 78 000 евро наличными, что было неплохой сделкой, учитывая хищническую манеру местных агентств оценивать каждую полуразрушенную развалину для продажи англичанам и голландцам.
У старика в коттедже не было никаких предметов роскоши, даже холодильника. Он хранил свои припасы в маленьком шкафчике — вино, пирожные, сыр, фрукты и несколько пакетиков орехов. Там были две литровые бутылки дешевого vin ordinaire и одна очень хорошая бутылка Chateau Cantemerle 98-го года. По крайней мере, иногда старик заботился о том, что он пьет. На полке над маленькой плитой, которая, как и горячая вода, подпитывалась газовыми баллончиками, в незапечатанном пакете лежал дешевый молотый кофе. Это было обычным делом в сельских домах; Бруно сам готовил и грел воду таким же образом. Он продолжал пробегать глазами список: у Хамида не было ни ружья, ни лицензии на охоту, но у него была современная лицензия на рыбалку и дорогая удочка. Телевизора нет, только дешевое радио на батарейках, настроенное на «Франс Интер».
Ни газет, ни журналов, но полка с книгами по войне и истории, названия которых были указаны в отчете. Там были книги о де Голле, об Алжирской войне, французской войне во Вьетнаме, Второй мировой войне и Сопротивлении. И две книги об ОАГ, подпольной армии французских алжирцев, которые пытались убить де Голля за предоставление колонии независимости. Это могло бы иметь значение, подумал Бруно, хотя он не видел никакой связи со свастикой. Кроме денег, медали и фотографии, которые исчезли, было не так уж много свидетельств того, что, казалось, было довольно одинокой и даже примитивной жизнью.
В конце файла Бруно нашел новую распечатку с данными из пенсионного компьютера. Еще почти два года назад Хамид жил на севере, более двадцати лет по одному и тому же адресу в Суассоне, пока не умерла его жена Аллида. Затем он переехал в Дордонь. Бруно произвел расчеты. Старик приехал сюда через месяц после женитьбы Карима, вероятно, чтобы побыть с единственной семьей, которая у него осталась. Его профессия была указана как gardien, или смотритель. Бруно просмотрел распечатку пенсии. Он работал в военной академии, где у него была небольшая служебная квартирка. Да, они бы сделали это для старого товарища с Военным крестом. А за служебную квартиру он бы не платил арендную плату, что позволило бы сэкономить. В пенсионном листе не было никаких указаний на какие-либо проблемы со здоровьем, и ни один врач не был указан.
Это напомнило ему. Он позвонил Мирей в мэрию, чтобы узнать, поступила ли уже информация от Министерства обороны. Нет, но она могла бы сказать ему, что Хамид не значился ни в списках местных врачей, ни в клинике, ни в одной из аптек города, и никакие медицинские заявления не были зарегистрированы на компьютере социального страхования. Очевидно, он был здоровым человеком, возможно, благодаря тому, что был футболистом. Почему эта фотография исчезла вместе с медалью? «Привет, Бруно. За последнее время ограбил какой-нибудь хороший банк? «ухмыльнулся Джей-Джей, входя в комнату в сопровождении Изабель, следовавшей за ним по пятам. «Я всегда думал, что вы, должно быть, были мозгами, стоявшими за этой работой. Это было слишком умно для тех идиотов, которых мы посадили».
«Рад видеть тебя, Джей-Джей», — Бруно улыбнулся с искренним удовольствием, когда они пожали друг другу руки. Региональный менеджер банка пригласил их на великолепный праздничный ужин в Le Centenaire в Ле-Эйзи по окончании расследования. Две звезды Мишлен, пара бутылок лучшего вина, которое Бруно когда-либо пробовал, и шофер, который отвез его домой. На следующий день ему пришлось не работать. «Я вижу, ты теперь большая шишка, лучший полицейский в Департаменте».
«И не проходит и дня, чтобы я не сидел сложа руки и не испытывал укола зависти к той жизни, которую ты здесь ведешь, Бруно». Джей-Джей ласково хлопнул его по спине. «Вот что меня интригует в этом маленьком жестоком убийстве — оно так не характерно для этого места. Изабель сказала мне, что, по вашему мнению, у нас может быть зацепка по сыну этого доктора».
«Не уверен, что назвал бы это большой зацепкой, но он единственный местный житель из Сен-Дени, которого я узнал на фотографиях. Сегодня будний день. Он должен быть в школе в Периге.»
Изабель покачала головой. «Я только что проверила. В понедельник он не появился. Он сообщил о болезни, и они получили записку, подписанную его отцом, врачом».