Бруно не заметил никаких признаков присутствия Ричарда Геллетро ни за столом, ни в бассейне.
«Мадемуазель Куртемин?» — спросил Джей-Джей. Тишина. Он повторил ее имя. Молчание затянулось. «Присутствует ли здесь мадемуазель Куртемин или владелец этой недвижимости?
Это полицейское расследование».
Одна из девушек за столом прижала руку ко рту и посмотрела на широкую лестницу. Джей-Джей махнул головой, и Изабель быстро поднялась по ступенькам.
«Захватите это», — сказал Джей-Джей другому детективу, указывая на пакет с травой и свертки бумаги на столе. «Затем запишите все их имена и удостоверения личности. Приведите этого местного полицейского от главных ворот. Он должен знать большинство из них. Напомни, как его зовут, Бруно?»
«Quatremer.»
«Хорошо, теперь мы попробуем еще раз», — сказал Джей-Джей, обращаясь к молодым людям за столом.
«Я ищу Ричарда Геллетро».
Ответа нет. Девушки в бассейне прижимали руки к груди. Парни оглядывались по сторонам, вероятно, подумывая о том, чтобы сбежать, подумал Бруно, но в этот момент со стороны дома появились еще полицейские. Бруно попытался сосредоточиться на лицах, чтобы понять, узнает ли он кого-нибудь из молодых людей. Молодые люди в бассейне выглядели смутно знакомыми, возможно, по фотографиям с камер наблюдения, которые он видел. Его взгляд постоянно возвращался к полуобнаженным девушкам. Его собственные подростковые годы никогда не были такими. Если бы они были такими, кто знает, к какой странной политической группе он, возможно, был бы готов присоединиться.
— Джей-Джей», — позвала Изабель сверху». Сюда.
Джей-Джей жестом пригласил Бруно следовать за ним. Они поднялись бок о бок по широкой и красивой лестнице. Площадка наверху была размером со среднюю гостиную.
Прямо перед ними был коридор с рядом закрытых дверей в комнаты, которые выходили окнами на город. Они пошли на звук голоса Изабель ко второму крылу, которое, должно быть, выходило в сад. Они вошли в большую комнату, которая была бы светлой и просторной, если бы шторы были раздвинуты, но сейчас была темной, если бы не приглушенное освещение и мерцание телевизора. На смятой кровати лежали двое молодых людей, вырываясь из сна. Девушка пыталась натянуть простыню, чтобы укрыть их. На ней был черный лифчик, а черная шапочка с козырьком лежала у нее на подушке. Мальчик, который был голым, не мог пошевелиться. Его запястья и лодыжки были привязаны шарфами к столбикам кровати.
Бруно перевел взгляд с пары на кровати на два плаката на стене. На одной был изображен Жан-Мари Ле Пен, лидер Национального фронта; на другой было что-то похожее на оригинальный рекламный плакат фильма «Битва за Алжир». Над кроватью на стене висели различные предметы, образуя живую картину, включавшую штыки, кинжалы и каску немецкого вермахта. Мальчик на кровати отвернул голову от внезапного света и застонал. Это был Ричард. Он огляделся, узнал Бруно и снова застонал.
«Кто ты, черт возьми, такой?» — выплюнула девушка. «Убирайся».
«Посмотри телевизор, Джей-Джей», — сказала Изабель. «Нацистское порно».
Так и было. Двух мужчин в черной форме со свастическими повязками на рукавах и нашивками СС на лацканах обслуживали две молодые женщины, одна белая и светловолосая и явно желающая этого, другая черная и в наручниках.
Джей-Джей двигался очень быстро, когда девушка отползла в сторону от кровати. Он поймал ее запястье своей сильной рукой и дернул за спину, когда она вскрикнула. Он крепко держал ее, глядя на прикроватный столик, к которому она тянулась.
Лезвие бритвы лежало рядом с маленьким зеркальцем, на котором было несколько крупинок белого порошка.
«Ты была непослушной девочкой», — сказал Джей-Джей, все еще крепко обнимая ее. «Кокаин.
Это три года, вот здесь. Он достал из кармана ручку и нажал на крышку маленькой коробочки рядом с зеркалом. Он покачал головой, глядя на груду маленьких белых таблеток внутри, а затем посмотрел на девушку, которая теперь молчала. Она перестала извиваться, и простыни упали, обнажив черные чулки, подпоясанные черным поясом для подтяжек на выбритом лобке.