Кабинет Джей-Джея был по-спартански обставлен в отличие от кабинета этого человека. Джей-Джей был полноват и выглядел неряшливо в своем мятом костюме, но его стол был чистым, все книги и документы аккуратно разложены, а газета лежала ровно по краям низкого столика, за которым они сидели, попивая приличный кофе, который Изабель приготовила в своей смежной комнате. Джей-Джей скинул ботинки, пригладил волосы и просматривал тонкую папку, которую принесла ему Изабель. Она выглядела хладнокровно и очень деловито в темном брючном костюме с красным шарфом на шее и в чем-то похожем на дорогие и удивительно элегантные черные тренировочные туфли на плоском каблуке со шнурками. Она спокойно посмотрела на Бруно с очень слабой и незаинтересованной улыбкой, и он почувствовал легкое смущение от фантазий о ней, которые возникли у него после того, как она покинула его коттедж.
«Есть что-то странное в этом военном досье жертвы», — сказал Джей-Джей. «Здесь говорится, что он поступил на службу в Первую французскую армию за жалованьем и пайками 28 августа 1944 года, числясь членом коммандос д'Африка. Это подразделение было частью так называемого отряда «Ромео», который принимал участие в первоначальной высадке на юге Франции 14 августа 1944 года, и они захватили место под названием Кап Нугр.
Наш человек, по-видимому, не числится в первоначальном составе штурмовой группы вторжения. Он просто появляется в составе группы, из ниоткуда, 28 августа в местечке под названием Бриньоль».
«Я позвонил в военный архив и поговорил с одним из местных сотрудников».
Изабель продолжила рассказ. «Он сказал мне, что члены групп Сопротивления нередко присоединялись к французским войскам и оставались с ними на протяжении всей войны. Африканские коммандос были подразделением колониальной армии, родом из Алжира, и большинство рядовых были алжирцами. Они понесли тяжелые потери в местечке под названием Драгиньян и стремились восстановить свою численность с помощью местных добровольцев Сопротивления. Поскольку наш Хамид был алжирцем, его завербовали, и он оставался с ними до конца войны. Во время боев в горах Вогезы зимой он был произведен в капралы, где был ранен и провел два месяца в госпитале. А потом, когда они попали в Германию, в апреле 1945 года, как раз перед капитуляцией Германии, его повысили до сержанта.»
«И он остался в армии после войны?» Спросил Бруно.
«Действительно, он это сделал», — сказал Джей-Джей, зачитывая файл. «Он перевелся в двенадцатый полк африканских егерей, с которым служил во Вьетнаме, где получил Военный крест за неудачную попытку спасти гарнизон в Дьенбьенфу. Затем его подразделение было отправлено в Алжир, пока в 1962 году не закончилась война и африканские егеря не были расформированы. Но до этого, вместе с некоторыми другими сержантами и прапорщиками, прослужившими долгий срок, его перевели в учебный батальон регулярных егерей, где он оставался до демобилизации в 1975 году после тридцати пяти лет службы. Он был нанят смотрителем в военное училище в Суассоне после того, как один из его бывших офицеров стал командиром».
«Так что же в этом такого странного, Джей-Джей?» — спросил Бруно.
«Мы не можем найти никаких следов его присутствия в группах Сопротивления вокруг Тулона, где он должен был быть до того, как присоединился к коммандос. Изабель проверила записи Сопротивления. Поскольку после войны было полезно иметь возможность заявить о боевых заслугах в Сопротивлении, большинство списков подразделений были довольно подробными.
И нет никакого Хамида аль-Бакра.»
«Возможно, это мало что значит», — сказала Изабель. «Ни в одной из групп Сопротивления нет большого количества арабских имен — и испанских имен тоже немного, хотя испанские беженцы после гражданской войны сыграли большую роль в Сопротивлении. Но данные по двум основным группам, Вооруженным силам и французам и партизанам, как правило, достаточно надежны. Он мог состоять в другой группировке или проскользнуть через сеть. Он мог даже использовать другое имя в Сопротивлении — это не было редкостью».
«Это просто немного беспокоит меня, как шатающийся зуб», — сказал Джей-Джей «Когда Хамид служил в армии, записи безупречны, но мы не можем отследить его до этого. Как будто он просто появился из ниоткуда.»