Бруно оставил мэра сидеть, сгорбившись и выглядя слегка съежившимся, в довольно чрезмерно обставленной гостиной, которой гордилась его жена, и направился к своему фургону, чтобы позвонить Изабель. Они встретились в его кабинете в мэрии, где он изложил ей улики. Вместе они позвонили Джей-Джей и договорились встретиться в Бордо на следующее утро. Он позвонил Кристин в ее отель в Бордо, узнал у нее номер мобильного хранителя архива Жана Мулена и договорился о визите на следующее утро. Он решил, что предупреждать Тавернье — не его работа. Джей-Джей мог бы это сделать.
Более подавленный, чем когда-либо, Бруно не мог думать о еде, но Изабель отвела его в местную пиццерию, где он ел механически и выпил слишком много вина. Не обращая внимания на городские сплетни, она отвезла его домой и уложила в постель. Она покормила его цыплят, разделась и забралась в постель рядом с ним.
Он проснулся рано утром, и она затолкала его в душ и поставила кофейник с кофе. Затем она присоединилась к нему под горячей водой, и они занялись страстной любовью среди мыльной пены, страстно закончив на полу в ванной.
Позже она принесла кофе, и они вернулись в постель. Там они повернулись друг к другу более нежно и все еще были поглощены телами друг друга, когда пропел петух, возвещая рассвет, что заставило их обоих рассмеяться, и Бруно понял, что снова чувствует себя человеком. Они снова приняли душ, Бруно полил свой сад и покормил Джиджи, затем сварил свежий кофе, пока Изабель возвращалась в отель переодеваться. Она вернулась с пакетом свежих круассанов от Fauquet's, и они поехали на ее машине в Периге. Всю дорогу рука Бруно легонько покоилась на ее бедре.
«Ты очень замечательная женщина», — сказал он ей, когда они выехали на новую автостраду в Нивсаке. «Это значит, что ты дважды спасла меня. И на этот раз ты сделала это даже после того, как увидела меня пьяным».
«Ты того стоишь», — сказала она, беря его руку, кладя ее себе между бедер и сжимая. «И впереди еще один неприятный момент, когда тебе придется помочь нам произвести арест. Вам лучше подготовиться к этому. Кем бы ни был Хамид и что бы он ни сделал, он был незаконно убит».
«Я знаю», — сказал он. «Но если бы это была твоя семья, твоя ферма, твоя мать, ты бы убил его сам. Это справедливость».
«Может быть, это и правосудие, но это не закон», — сказала она. «Ты это знаешь».
Действительно, он знал это, и это опечалило его. И все же его печаль была иного порядка, чем отчаяние, охватившее его накануне вечером. Это, по крайней мере, прошло.
Бруно и Изабель встретились с Джей-Джей и офицером связи из полиции Бордо на ступеньках Центра Жан Мулен. В девять утра Кристин уже была внутри с пожилым французским историком, который заведовал архивом. Центр был назван в честь одного из самых известных лидеров французского Сопротивления, который стремился объединить коммунистов, голлистов и патриотов в единое командование и был выдан гестапо. Это элегантное здание из белого камня в неоклассическом стиле стояло в центре города, скрывая за собой мрачную историю. Наиболее известный широкой публике как музей Сопротивления, он содержал витрины с предметами домашнего обихода: деревянными башмаками, свадебными платьями, сделанными из мешков с мукой, продовольственными карточками и другими реалиями повседневной жизни военного времени. Также на выставке были представлены динамо-машины с велосипедным приводом, которые вырабатывали электричество для подпольных радиостанций, и автомобили с гигантскими мешками на крыше, в которых содержался углекислый газ, получаемый из древесного угля, для использования в отсутствие бензина. Было продемонстрировано различное содержимое контейнеров с оружием — станки и базуки, гранаты и липкие бомбы, — сброшенные британской авиацией для использования Сопротивлением. Подпольные газеты были разложены для чтения. На заднем плане звучал сдержанный, но непрерывный саундтрек из песен, которые они пели, от песен о любви Шарля Азнавура до вызывающего героизма гимна сопротивления «Песнь партизан».
Но Бруно обнаружил, что настоящее сердце Центра Жана Мулена находится на его верхних этажах, где хранятся письменные и устные архивы и научный персонал, который там работал, сохраняя живую память об этом мучительном периоде французской истории.
Кристин и Джей-Джей просмотрели фрагментарные записи Мобильных сил и установили, что Хусейн Будиаф и Массили Баракин были завербованы в специальное подразделение полиции в Марселе в декабре 1942 года. После двух месяцев базовой подготовки они были распределены в Мобильные силы, подразделение из ста двадцати человек под командованием капитана Виллановы, которое специализировалось на так называемых «контртеррористических операциях» в районе Марселя. В октябре 1943 года, после того как британцы и американцы вторглись в Италию и выбили союзника Гитлера Муссолини из войны, немцы распространили Оккупацию на прежнюю «автономную» зону, управляемую правительством Виши, и Мобильные силы перешли под власть гестапо. Подразделение Виллановы было расширено, и в феврале 1944 года его направили в Периге, обвинив в принятии «карательных мер против сторонников террористов».