– Серьёзно?
– Серьёзней не бывает. Вон там, слева, Леонтий живёт. Бутремчук. У него – пятеро малышей. Погодки. И все болеют… Помогите хорошему человеку – он в долгу не останется.
– Посмотрим.
– Если хотите – можете остановиться у батюшки. Отец Серафим никому из подорожных не отказывает! А может, вам какую вдовушку посоветовать? Ганьку или Параску?
– Нет. Спасибо. Сам разберусь.
– В общем, – не стесняйтесь. В наших домах двери на ключ не запирают. Смело идите в любой из них. А если ещё скажете, что вы от Тимофея Демидюка из Велицка, то вас к тому же напоят и накормят. Меня в Кашовке каждая собака знает, – похвастал напоследок старик. – Я здесь лесником служил у пана!
– Ясно. Ну, до свидания. Как говорится, будьте здоровы.
– Прощевайте, Павло Лексеич!
7
Вечерело. Но в селе бурлила жизнь. Народ праздновал долгожданное освобождение из-под панского гнёта. Из клуба, открытого в господской усадьбе, доносилась народная музыка. Однако Казанцев проигнорировал очаг культуры, отдав предпочтение рассаднику мракобесия – православной церкви, возвышающейся на противоположном берегу Стохода, том, что в Великую войну был занят русскими войсками.
– Добрый вечер, батюшка!
– Здравствуйте, мил человек, – нараспев ответил грузный мужчина в рясе.
– Я доктор. Семёнов Павел Алексеевич. Приехал осмотреть и взять на медицинский учёт всё детское население Кашовки.
– Отрадно. Отрадно. Милости прошу…
– Примете на постой?
– Конечно, сын мой… Будем вместе делать одно дело!
– Какое?
– Лечить. Я душу, вы – тело! Заходите, дорогой товарищ, так, кажется, к вам надобно обращаться?
– Так точно.
– Отужинаете?
– С удовольствием…
Священник резко развернулся через левое плечо, что, конечно же, не ускользнуло от внимания кадрового офицера Казанцева, и пошёл в погреб, находящийся за его хатой в отдельном помещении. Вскоре он вернулся с плетёной корзиной в руке, где помимо ожидаемой картошки было ещё множество всякой вкуснятины, в частности – солёные грибочки, при виде которых у Павла Алексеевича потекли слюни.
– Вы займитесь клубнями, а я в это время приправлю зеленушки…
– Договорились! – Казанцев взял в руки предложенный нож и склонился над полным воды ведром. – Зеленушки – это грибы?
– Да. У нас в России они практически не растут. Да и тут их не каждый знает. Полещуки только один гриб признают – белый. Зайдите в лес – там груздей столько, что можно набрать не одну подводу. Но никто их не берёт. Кроме меня, разумеется.
– А вы неместный?
– Нет. Из-под Новгорода. Слыхали такой город – Старая Русса?
– Не только слыхал, но и бывал там неоднократно.
– Давно?
– Последний раз – два года назад. Красивый город. Настоящий заповедник русского зодчества.
– А что господа-большевики? Сильно набедокурили на моей малой родине?
– Что вы имеете в виду?
– До революции в Старой Руссе был двадцать один православный храм…
– Спасо-Преображенский монастырь, Георгиевская церковь, церковь Великомученика Мина. Все они на месте. Правда, некоторые используются не по назначению, но это ничего – исправим.
– Когда?
– Когда руки дойдут. Не всё сразу, простите, как вас величать, а то я сразу не полюбопытствовал.
– Отец Серафим. В миру – Антон Иванович Новгородцев.
– Да… Фамилия у вас соответствующая. Простите, а Фёдор Иванович, случаем, не ваш родственник?
– А вы его знаете?
– Имел честь!
– Брат это мой. Меньший. Как он, живой?
– Живее не бывает.
– Вы уже почистили картошку?
– Да.
– Ставьте её на печь и садитесь рядом. Добрую весть замочить надобно!
8
– Давайте, по пятьдесят, а потом поговорим.
– Согласен.
– За Старую Руссу, за Россию, за веру православную!
– Давайте. Ох, и хороша же зараза… На чём вы её настаивали, батюшка?
– На клюковке! Здесь её называют журавлиной. Красиво, не правда ли?
– Очень.
– Ещё по единой?
– С удовольствием!
– Зеленушки не игнорируйте, Павел Алексеевич.
– Слушаюсь!
Казанцев специально ответил по-военному, чтобы проследить за реакцией священника, который, как ему было известно, в Первую мировую командовал ротой гвардейцев, но тот никак не отреагировал. Пока. И принялся снова наполнять маленькие серебряные стопочки, по всей видимости, состоящие в перечне предметов церковной утвари.
– Ну, по третьей. Согласно христианскому обычаю.
– Давайте, – «доктор» наколол на вилку гриб и следом за самогоном отправил его в рот. – Ох, и вкуснота! Только песку многовато.